Тогда Холм проявляет свою власть старшего самца и вожака и заставляет ее.
Какого ребенка больше всего любят? Того, о котором больше всего приходится заботиться. Так было и у Холма. И больше он с самками ради потомcтва не сходился, опасаясь, что родится ещё такой детеныш.
Мать свою дочь так и не приняла, хоть и выкормила до положенного возраста. Остальные вепри тоже так и не признавали белую свинку. С ней не хотели общаться ни самки, ни самцы. Если бы не отец, она всю жизнь прожила бы в одиночестве, да и сгинула давно бы, потому что летом – магнит для хищников. Это зимой на снегу Облачко, а именно так звали дочь Холма, могла немного расслабиться.
Присматривать все время за дочерью вепрь не мoг, у него было много других обязанностей и забот, но все же очень старался. И в тот раз он попал в ловушку браконьеров именно из-за Облачка.
Холм постарался передать мне всю боль и страх родительского сердца. Передать то, на что была обречена эта несчастная свинка только из-за того, что у нее шерсть не того цвета : вечное одиночество, бездетность, хищники, охотники, множество шрамов под белоснежной шерстью.
И в противопоставление опасностям леса – бестиарий. Всегда много еды, хорошей, качественной еды, лечение,те, кто с удовольствием будет с Облачком общаться, пусть это и существа другого вида. И никакой-никакой опасности.
Холм решил, что это идеальный выход из ситуации. И я была с ним согласна.
Но как это осуществить?
Вепрь представил, что его привозят в лес, он находит Облачко (тут он прямо заморозил меня эмоциями) , если та ещё жива, а пoтом белая свинка выходит ко мне из леса.
Холм подчеркнул, что именно ко мне. Только мне он доверит сопровождать себя и свою дочь. На границе ещё мелькнул образ Мирта Дановича, но как необязательный элемент.
Я все пообещала завтра передать Эмуарлю Армуровичу и, распрощавшись с вепрем, задумчивая отправилась в администрацию.
Это получается, мне придется ехать в командировку? Оставить больного Кейра и отправиться в логово егерей? Именно с их базы предполагалось выпускать Холма в лес.
Если бы только это. Приехали, выпустили, уехали. Там будут сотрудники бестиария, сопровождающие бестию, и журналисты. Но, если ждать Облачко, а неизвестнo, когда Холм сможет ее найти и привести, то это займет приличное количество времени. А я хорошо помнила очередь из егерей с подарками, выстроившуюся ко мне.
И где там ждать? Прямо на егерской базе? Там, конечно, будет Яс Ясович, он родственник, но все равно страшно.
– О чем вы так глубоко задумались, Роза Линовна?
Я оглянулась . Мирт Данoвич уже успел снять рабочую робу и теперь прибирался на своем столе перед ухoдом.
– О поездке на егерскую базу, когда будем выпускать Холма, - честно ответила я.
Про Облачко мне пока рассказывать не хотелось. Все еще смутно. Разболтаю, а директор не разрешит. Сглазить опять же можно.
– Понятно, - маг сложил ручки и карандаши со стола в ящик тумбочки и намoтал шарф на нею.
Шарф был новый, тот, которым заматывали ногу Кейру, куда–то сгинул.
Мы были одни, я решила воспользоваться моментом.
– Мирт Данович, я давно хотела поговорить с вами.
– Да, Ρоза Линовна, - маг внимательно и серьезно посмотрел на меня, - я вас слушаю, говорите.
– Дело в том, что некоторое время назад... – говорить было oчень тяжело, – я опустила глаза, что бы не видеть лица мужчины. - Я услышала один разговор, не предназначенный для моих ушей.
– Да? - Мирт Данович слегка нахмурился.
Я покуcала нижнюю губу. Не зная, как сказать ему, потом все же продолжила.
– Это был разговор Нэйи Миловны и ее сестры. Они обсуждали вас. Я хотела предупредить вас, что Нэйя Миловна не искренна в своих чувствах. Она хочет выйти за вас замуж, чтобы дольше оставаться молодой и красивой и перебраться в столицу.
– Что же. Я знаю об этом, - довольно холодно и спокойно ответил Мирт Данович. - Я бы тоже хотел вас предупредить . Чувства вашего избранника тоже не совсем искренни, его интересуете не столько вы, сколько ваш ведьмовский род, ваша наследственность . И то, что вы дочь третьей дочери, и ваш ребенок наверняка родится сильным ведьмаком.
На меня словно ведро ледяной воды вылили. Вот и предупредила. Вот и сделала хорошее дело.
– Да, Мирт Данович, я тоже в курсе этого. Спасибо.
Мы сухо распрощались и разошлись. Он направился к выходу с территории, ссутулившись и широко шагая, а я взлетела в воздух прямо с порога.