— Да, где же, ирод, — хором кричат родичи, — где же бухгалтер на пенсии и не вкусившая невеста? Погляди, глаза разуй!
— Ты ж с пьяных глаз нашего незабвенного папашу сделал каким-то разукрашенным педрилой! — визжат одни.
— А нашу милую Вавочку в пропитого алкаша превратил! Да еще и с каким-то кавказским профилем! — вторят другие.
Тут Митрич словно прозрел. И понял, наконец, свою ошибку.
Сделал-то он, конечно, все добросовестно, как всегда. Но чуток не по адресу. Маленько ошибся. Маленькая загвоздочка вышла — перепутал он покойников. Многодетному папаше пририсовал фиолетовые тени под глазами, румянец в поллица, губы кармином подвел. И вместо отцовской многосемейной значительности на бухгалтерском лице проявилось какое-то неприличное непотребство. Которое еще и подкреплялось свернутым на сторону носом и отсутствием одного, лучшего, уха.
А невкусившей невесте он, наоборот, нос чисто вывел и лишнее ухо присобачил. И фиолетовый оттенок так слабо выбелил, что тот словно Синяковой желтизной подернулся. И лежит эта Вавочка с грузинским носом, с тремя ушами, как дура, слова сказать не может, протестовать сил у нее нет.
А что делать бедным родичам? У них время поджимает. Поминки назначены, столы расставлены, в подполе самогон охлаждается, голубцы на плите поспевают, блины пузырятся в нетерпении. Переделывать некогда.
— Тогда, — говорит Митрич, — проще простого. Поменяйтесь покойниками, и дело с концом. Пусть, какие хотели невесту, берут себе бухгалтера, а те — наоборот. Какая им, к бесу, разница!
Однако родичи рыдают, не соглашаются. Одни просят им вернуть бухгалтера, а другие требуют себе невесту.
Как, думаешь, дело решилось? Не догадываешься? Да куда вам, городским, до такого додуматься. Нету у вас нашей деревенской соображаловки. И то сказать, химию жрете и химией дышите. Вместо экологически чистого первача коктейли потребляете. Пробовал я эти ваши ликеры — дрянь, прямо говорю. И коли на Страшном Суде спросят, тоже повторю, что дрянь. Шибает, правда, поначалу хорошо, но зато потом наизнанку почем зря выворачивает.
Как спрашиваешь, дело устроилось? Да просто, мил-человек, по-сердечному, по-людски. Они своих покойников объединили и поминки тоже. Поставили все в одном дворе, голубцы притащили, графины тоже. У нас городок маленький, у нас тут все или родственники, или соседи, или седьмая вода на киселе, или нашему дедушке двоюродный плетень. Кто хотел с бухгалтером попрощаться — прощались. Кто с невестой — милости просим.
А в конце все уже так расстроились, что стали путать бухгалтера с невестой. Так их и похоронили по соседству. А может, даже перепутали, с горя-то. Очень в них много общего нашлось.
Я тебе это к чему рассказывал… Городок маленький. У нас индивидуальный подход к каждому клиенту, персональная обслуга. Мы каждого холим, любим, лелеем, они у нас тут как у Христа за пазухой. Они нам как дети родные, чисто голубята… Доктор наш на них не нарадуется. Любит, как детей малых. Так что ты его за друга своего, обнаруженного в лесочке, отблагодари… Я тоже за выдачу много не беру, разве что червончик, на помин души.
Это как это ты родственника своего забирать не собираешься?! Это что же?! Совесть у тебя есть? Я с тобой два часа растабарывал, а ты меня законного заработка лишаешь! Ну и что, что тебе только причину смерти да особые приметы узнать? Забирай свое тело — и весь разговор!
А ну давай, греби клешнями отсюдова! Давай, давай!
Что ты мне в руку суешь? Ежели каждый будет мне в руку совать, когда я при исполнении…
Ну ладно, ладно… Строгость — она, знаешь, никогда не помешает. Сам понимаешь, это же святая святых, морг при районной больнице, у нас все как в аптеке… А вон и доктор наш идет, спотыкается…
Если все же надумаешь насчет своего родственника, я тебя самолично с Митричем сведу. Он недорого берет, а работа — загляденье, глаз не оторвешь. Так бы на стену повесил и любовался перед сном, как на Спасителя…
Да я что, Аристарх Мирзоевич? Я посторонних не пускаю, это они сами к вам рвутся по делу. Это насчет того «подснежника», что на прошлой неделе к нам доставили… Того самого, которого нашли в овраге… Он у нас по категории ЛНУ проходил, «личность не установлена».
Если хотите, скажу посетителю, что у вас срочное вскрытие…
Что ж, Аристарх Мирзоевич, как прикажете… Зову!
Глава 3
Офис нашей компании находится неподалеку от того самого памятного перекрестка. Всего пять минут пешком легким шагом — и вот она, та самая площадь, донельзя запруженная чадящими автогигантами и приплюснутыми карликами в потеках дорожной грязи. Тут и доска героическому рабочему Астахову. Напротив — книжный магазин.