Теперь все – и подруги, и родители – будут на меня косо смотреть. И обсуждать за моей спиной, какая я несчастная. А когда сам Эдуард узнает о том, что Лека Спиридонова является моей приятельницей, он, наверное, умрет от смеха. А он знает, я не сомневаюсь. Сентиментальная Лека наверняка покажет ему студенческие фотоальбомы.
Я представила, как удивление на его загорелом белозубом лице сменяется выражением злорадства. Они вместе, он и Спиридонова, будут надо мной хохотать. Наверное, моя несложившаяся личная жизнь станет у них чем-то вроде семейного анекдота.
Нет.
Они плохо знают, на что я способна. Я не позволю, не позволю, не позволю, чтобы это произошло.
А какой у меня есть выход?
Вариант первый – вернуть Эдика себе. Для этого я могу либо позвонить ему и потребовать объяснений (вариант плох тем, что он может просто бросить трубку), либо без предупреждения заявиться в Лос-Анджелес, предварительно придав своему облику звездное сияние.
Вариант второй – срочно выйти замуж, причем претендент мой должен быть гораздо лучше Эдуарда Маркина во всех отношениях – красивее, умнее, богаче, обаятельнее.
Признаться честно, второй вариант вдохновляет меня гораздо больше первого. Только вот есть одна-единственная ма-аленькая проблемка – а где же я, собственно говоря, собираюсь найти чудо-мужчину, причем в самый кратчайший срок?
На ловца и зверь бежит. Не успела я задуматься о поиске блестящего мужчины, как редакторша Грушечка, сжав губы, сообщила, что для меня есть работа.
– На этой неделе ты берешь интервью у Дмитрия Ерохина, пластического хирурга номер один в России. И не вздумай, как обычно, все сорвать. Потому что на этот раз тебе не удастся выйти сухой из воды.
Я отдала ей честь, а когда Грушечка отвернулась, показала язык.
Не могу сказать, что меня вдохновило сообщение о пластическом хирурге. Может быть, потому, что медицинские работники в моем представлении не имели ничего общего с романтикой. А тем более уж хирурги-пластики. Этому Дмитрию Ерохину, как никому другому, известно, на что идут женщины, чтобы соответствовать мужским представлениям о красоте. Разве может он относиться всерьез к созданиям, готовым гордо выпячивать вперед силиконовую грудь, кокетливо надувать коллагеновые губки и смешно морщить прооперированный миниатюрный нос, лишь бы на них обратили внимание?
Впервые за всю свою так называемую телевизионную карьеру я приготовилась к интервью с терпеливой вдумчивостью профессионала. Я прочитала несколько статей о новейших тенденциях пластической хирургии и составила длинный список вопросов.
Да и оделась я в стиле ведущей новостной программы – максимум серьезности и никакого кокетства. На мне был строгий серый брючный костюм, единственной легкомысленной деталью которого была вышитая на кармашке роза.
Правда, когда я увидела Дмитрия Ерохина, прославленного хирурга и владельца собственной клиники, в моем сердце что-то дрогнуло, и на мгновение я пожалела о том, что не надела декольтированное платье и не накрасила ярко глаза.
Потому что он выглядел как мужчина, имеющий полное моральное право претендовать на статус сердцееда. Он был не очень высок, но его фигура отличалась безупречностью пропорций. У него было правильное умное лицо, немного близко посаженные карие глаза, густые темные волосы и потрясающие аккуратные руки. Прибавьте ко всему этому внимательный взгляд, насмешливый прищур, теплое твердое рукопожатие и тихий, но уверенный голос.
Короче говоря, его внешность вряд ли можно было назвать примечательной, но вокруг него чувствовалась аура успеха – вот что привлекает меня в мужчинах!
Его кабинет был обставлен со спокойной роскошью, не было здесь ни одной вычурной детали, намекающей, что хозяин обстановки не прочь похвастаться заслуженным богатством.
Секретарша Ерохина (не топ-модель, но и не грымза) принесла чай в высоких стаканах и вазы с конфетами.
– У вас интересное лицо, – сказал Ерохин без тени улыбки.
Я смутилась, но он, казалось, и не думал со мной заигрывать.
– Нос, возможно, длинноват, а вот губы я бы назвал совершенными. И красивый разрез глаз.
– Вот уж не ожидала услышать комплимент от пластического хирурга. Я думала, люди вашей профессии способны только указывать на недостатки, – рассмеялась я.