Они многого не знали о кровной магии.
— Скажи мне, — Юнги бесшумно опустился на пассажирское сидение рядом, — И Со правда об этом не знала?
— Ты серьезно будешь спрашивать об этом у меня? — поворачивая ключ, риторически уточнил Тэён.
Инструкции, которые ему оставила И Со, план, который она ему рассказала, всё шло под откос. Юнги был похож на беспомощного и потерявшегося щенка. Никто на такое явно не рассчитывал. Тэёну, сжимающему руль, хотелось отмотать время назад и предупредить, сказать, что ничего у них не выйдет.
— Что ты решил? — аккуратно спросил вампир, выдыхая густой клубок дыма.
— Ты выйдешь на середине пути и выпьешь моей крови максимально допустимое количество, чтобы я смог оставаться в сознание до конца пути, — Юнги от напряжения жевал свою щеку изнутри, теребил шнурки толстовки пальцами и постоянно ерзал на месте, оттягивая самый главный момент.
Тэён не торопил, потому что понимал. Он и сам едва ли мог себе представить, как бы поступил окажись на месте Юнги. Пожалуй, это был первый раз за все время, когда он не хотел быть на его месте по двум конкретным причинам. Во-первых, делать подобный выбор, учитывая все риски, это то же самое, что играть в русскую рулетку — авось пронесет. Во-вторых, в самом конце грамотно разыгранного спектакля узнать, что всё время был лишь чужой марионеткой в руках дорогого человека — больно.
— Я поеду к Хосоку с Чимином и возьму с собой Чонгука, потому что ему необязательно смотреть на то, как умрет И Со, — осипшим голосом произнес Юнги, и Тэён мог поклясться, что в этот самый момент на пассажирском сидении по швам трещал и распадался Великий Инквизитор, самый сильный маг во всей Корее, а может, и в мире.
Вампир коротко кивнул, глотая комок не высказанных слов, и отбил короткое сообщение Джехёну, который ехал в соседней машине вместе с Чонгуком.
— Всё будет хорошо, — очевидно слабая попытка успокоить Мина прозвучала с заднего сидения, где устроился Юта. Тэён боковым зрением видел, что сейчас никакие слова не работали, это всё равно, что подорожник к огнестрельному ранению приложить — пользы ноль, но хоть что-то.
— Знаешь, — Юнги набрал побольше воздуха, разворачиваясь к Тэёну, и решительным голосом сказал: — Я убью тебя, когда она умрет.
Никаких «если» не прозвучало. Не было и сожалений или сомнений, только голая решимость, но он уже всё это знал — был готов.
— Я понимаю, — согласился вампир, чувствуя, как на заднем сидении напрягся Накамото. — Будь осторожен и не откинься на горе раньше времени.
— Меня одну напрягает, что вы такие спокойные? — и Тэён аж сморщился весь, как будто услышал скрежет ногтей по доске, а не голос Шу Харим.
— Это профдеформация — чем ближе к Принцессе, тем больше выдержки в запасе, — разжевал ей Юта, пряча свою улыбку за кулаком. Его, очевидно, дико забавляла реакция Тэёна на Шу, а она из раза в раз становилась всё красочнее и сочнее.
— Вот вам и верхушка власти, — задумчиво протянула Харим. — А вы как думаете, Тэён-ши?
— Я думаю, что ты поедешь с Юнги, потому что нам быстрее на своих двоих, а тебя на хребте никто не понесет.
— Но я мог бы, — предпринял очень тихую и скромную попытку Юта.
— Не мог бы, — отрезал вампир, тормозя в центре города.
Они многого не знали о кровной маги… Например, что если вампир выпивает три четверти крови мага, то на переработку уходит свыше двух суток, при этом сама кровь не теряет магии своего изначального носителя. Вуаля и вампиры превращаются в очень удобную и скоростную службу доставки крови для магических ритуалов.
Тэён не голоден, но Юнги на вкус, как торфяной виски. Такого бы выпить всего, чтобы до дна, чтобы почувствовать вновь вкус жизни и опьянение. Он с жадностью глотал каждую каплю, которую ему любезно предоставлял маг. Пальцами впивался в шею, грозясь переломать её пополам или перекусить, тут от терпения всё зависело.
— Тэён, хватит, — затормозил его Юта. — Ты его убьешь, а ему ещё ехать на Кымджонсан.
Они многого не знали о кровной магии… Например, что после высвобождения силы Гань Цзяна, если на него пролить кровь хозяйки, то и его, и её сила ультимативно достигали пика, той самой точки, которая была доступна самым древним Иным. Такая магия была способна на невероятное разрушение и такое же невероятное созидание в правильных руках.
И когда Тэён отрывался от шеи Юнги, он продолжал себя спрашивать: «У И Со правильные руки?». Он хорошо помнил её горящий взгляд, а сталь её голоса до сих пор резала уши, когда она непросто убила охранника, а приказала разрезать тело на части и скормить остальным перевертышам из службы безопасности. Он прекрасно помнил тот ужас, что слизью окутал его внутренности. Это было страшно даже по его меркам, а они у него не маленькие за две-то тысячи лет на земле.
Тэён на минуту задержался, заглядывая в глаза Юнги, в которых тлели угольки надежды. Ему показалось, что он услышал, как у мага останавливается сердце, но разве можно при этом садиться за руль, прикуривая на ходу? Опыт подсказывал, что умирать можно не только физически, а сердце умеет останавливаться не только в прямом смысле слова.
Вампир на часы взглянул, прикидывая оставшееся время, и закурил, провожая взглядом машину с Юнги и крайне надоедливой Шу. Только вот правы были девчонка с Ютой: они так сильно деформированы, что даже смерть любимой для них не повод останавливаться. Ни для кого из них.
***
Юнги до горы добрался исключительно на силе воли, регенерирующее заклинание действовало медленнее, чем ему бы хотелось. Именно поэтому он не выбрался из машины, а вывалился из неё, и от падения лицом в асфальтовую дорожку его спасла Шу Харим, подхватившая мага очень вовремя.
— Перестарался все-таки, сволочь, — прошипела ведьма, подтягивая Юнги повыше и перехватывая рукой туловище.
— Где Чонгук? — через силу зашевелил синими губами Мин, поднимая требовательный взгляд на Джехёна.
— В Караганде, — фыркнул вампир, хлопая дверью своего автомобиля. — Сам-то как думаешь? Рванул на такси до побережья. Ты отвратно выглядишь, так что выбора нет и придется тебе недельку пострадать эротическими фантазиями со мной в главной роли.
Юнги ни разу не гомофоб, у него за долгую жизнь даже был опыт с мужчиной. В конце концов, когда в твоем распоряжение бесконечность, то ты в любом случае к какому-то моменту жизни забываешь о существовании половых признаков и смотришь внутрь. Но вот это?! Это заставило Юнги распрямиться в девичьей хватке, грудь колесом выпятить и из последних сил объявить:
— Ты не в моем вкусе, отвали на хер.
Одна только мысль, что целую неделю после смерти И Со он будет видеть в своих снах не её, а кого угодно — оживляла, придавала сил, заставляла дышать. Хотя бы временно, потому что потом его голову обратно тянуло к земле, а ноги сгибались в коленях, желая распластаться в поклоне раскаяния.
Выбор — это последствие череды событий.
Юнги к выбору подводил себя сам: несколько сотен лет назад, убив семью Йошико и пощадив её; две сотни лет назад, заперевшись в шкафу с маленькой ведьмой, которая грозилась ему своим большим и страшным отцом; почти год назад, отпустив И Со с Тэёном, потому что побоялся лезть в магию клятвы; два месяца назад, решив, что оберегать равно соврать; год назад, сомневаясь в ней с самого начала, потому что подсознательно всегда боялся её потерять. Юнги добровольно привел себя на гору Кымджонсан в полубессознательном состоянии, желая спасти семью и обрекая любимую на смерть.
Юнги выбрал не Чимина с Хосоком, он выбрал, чтобы И Со умерла с осознанием, что он поверил ей… в неё.
Они многого не знали, потому что в книгах этого не было.
— На спине меня потащишь, — скрипнул Юнги, упираясь лопатками в машину и облизывая пересохшие губы.
— Это вряд ли, если только ты на хер со мной не собираешься, — хмыкнул мерзко Джехён, а потом устало закатил глаза и исчез из поля зрения Юнги.
Остальное Мин осознал уже далеко после, когда взобрался на вершину почти на сверхзвуковой, а на губах остался металлический привкус чужой крови. Джехён все-таки напоил его своей кровью, заставил регенерировать, как самовосполняющийся донорский мешок. «Блядская скорость вампиров», — капризничало нутро Юнги, сопротивляясь и силясь одними молитвами вытолкнуть из себя чужеродную кровь.