— Сначала ответь на один вопрос, — И Со облизывает пересохшие губы и оглядывается назад, ей почему-то кажется, что Тэён стоит у неё за спиной, но там пусто. — Что ты знаешь про Тень и Иных, которые оставались в живых, выбравшись оттуда?
— Почти ничего, — Юнги на том конце провода явно сейчас пожимает плечами, не понимая, к чему этот вопрос. Ведьма прикрывает глаза и выдыхает, принимаясь сочинять историю на ходу:
— Я решила изучить этот вопрос глубже, в конце концов, Тэён провел в Тени слишком много времени и это должно было оставить какой-то отпечаток.
— Логично.
— Так вот, в книгах за последние пятьсот лет лишь общая информация в стиле: не суйте, дети, в розетку пальцы.
— Сейчас должно последовать «но», я прав?
— Да, — выдыхает И Со, снова затягиваясь сигаретой, чтобы обдумать, как лучше преподнести ему информацию. — В источнике за семьсот десятый год я нашла кое-что занятное: показания одного Иного, который пробыл в Тени почти сутки и смог выбраться оттуда живым. Он утверждал, что Тень сделала ему подарок — она открыла часть утерянных способностей. Всем известно, что маги в дохристианские время были куда сильнее — они даже обладали регенерацией не хуже, чем у перевертышей. В общем, у этого мага проявилась регенерация.
Пауза.
Пауза тянется так долго, что И Со успевает до крови прокусить себе нижнюю губу и не заметить этого. С той стороны ничего не слышно, на секунду ведьме кажется, что Юнги уже отложил трубку или просто сбросил её вызов, чтобы не слушать этот бред, смахивающий на откровенную сказку. Наконец, раздает шорох и маг подает голос, прокашлявшись:
— Я вроде бы слышал что-то подобное от своего отца, очень давно. Он рассказывал мне это, как сказку, — Юнги в Сеуле хмыкает едва слышно, но достаточно громко, чтобы сердце у ведьмы замерло и сделало кульбит в грудной клетке. — Ну, ты знаешь, какие сказки детям в те время рассказывали — кровь, мясо, войны за честь и никакого сожаления. В общем, отец рассказывал, что сообщество Иных изгоняло подобных существ или же убивало, потому что это противоречило балансу сил. И я могу это понять, появись сейчас кто-то с подобными сюрпризами, и мне придётся его убить.
— Почему? — осторожно выдыхает И Со, и голос к её удивлению совсем не дрожит, зато вся она трясется, словно лист осиновый.
— Потому что весь мир Иных сразу поделится на два лагеря. Одни будут защищать и хотеть породниться с этим самородком, чтобы их поколение также заимело отличительные способности. Другие же захотят убить, а дальше все по накатанной дорожке — война и все вытекающие из неё последствия, — Юнги не понимает, что режет её по живому своими словами, продолжая монотонно объяснять ей прописные истины. — Война Иных, сама понимаешь, отразится на всем мире и на простых смертных в том числе. Моя задача, как Великого Инквизитора, предупредить подобный исход событий.
— Понимаю, — она закрывает глаза, ощущая, как против воли горячая и соленая вода уже бежит по её щекам.
— А что? Тэён внезапно принялся колдовать?
— Нет, — замотала головой девушка, вытирая ладонью щеки. — У него всего лишь крыша подтекать сильнее начала, не более. Просто мне было любопытно, может ли все это быть правдой, и что ты об этом думаешь.
И Со хотела сказать «знаешь», но подсознание её выдавало с потрохами, и она вдруг испугалась. Испугалась не того, что он мог её убить, а того, что рано или поздно она поставит его перед нелегким выбором — сохранить мир или её жизнь. Дышать стало совсем тяжело, казалось, что сердце медленно превращалось в пульсирующий сгусток боли.
— С тобой все в порядке? — Юнги на том конце провода начинал нервничать. И Со вздохнула, потушила сигарету и поднялась со стула, собирая себя по кусочкам обратно.
— Да, всё в порядке. Просто день тяжелый, — зашелестела ведьма. — Расскажи мне сказку, Юнги-я, я ведь была хорошей девочкой.
Она пробирается в свою комнату, скидывая тяжелые ботинки, падает на кровать и укутывается в одеяло с головой. Юнги рассказывает о каких-то храбрых воинах, что пошли всемером осаждать город, дабы спасти принцессу от кровожадного короля. И Со хочется закатить глаза, потому что это все так по-детски банально, но она не может — именно сейчас ей не хватает чего-то очень банального. Она совсем не замечает, как проваливается в тяжелый сон, под убаюкивающий голос Юнги из Сеула.
***
У Юнги слезы на глазах, лицо перекорежило от боли. У И Со заложило уши, она не слышит, что он ей пытается сказать, только видит, как двигаются его губы. Ей не больно. Оказывается, умирать — это совсем не больно и не страшно. Она успевает подсознательно посмеяться, что все-таки люди склонны преувеличивать — умирать не страшно. И Со совсем не страшно, правда. Она чувствует какое-то извращенное облегчение.
— Не плачь, — успевает сказать девушка, прежде чем лицо Юнги расплывется перед глазами и исчезнет в темноте.
Она так и не сможет узнать, был ли это вещий сон или нет, но именно тем утром решит окончательно, что никогда не заставит Юнги выбирать. Возможно, ещё она решит, что не расскажет ему о своем маленьком секрете как можно дольше, чтобы, опять же, не ставить его перед выбором. А может быть, чтобы подольше побыть рядом с ним.
***
Он уже вторые сутки сидел в Архиве, или попросту библиотеке Великих Инквизиторов. Самое таинственное место, самой таинственной организации мира Иных было спрятано у всех на виду — в старинном монастыре в Катманду, куда ежегодно тысячами стекалась толпа туристов, желающая прикоснуться к просветлению и нирване. Юнги изучал очередной манускрипт, обложившись внушительной стопкой свитков и книг, когда в коридоре послышались глухие шаги. Маг лениво поднял голову — чужих в этом месте быть не могло, так что он просто ждал появления какого-нибудь знакомого лица.
— Гильем, — натянуто приветствует Юнги, разглядывая высокого блондина.
— Юнги, — маг даже не морщится, как это происходит обычно. Лишь легкий кивок, а потом он сразу принимается тереть переносицу. — Ты какими судьбами тут?
У Гильема нет даже фамилии настолько он старый, а обёртка из молодой, бледной кожи, огромных и лукавых глаз, светлых волос до плеч — обманный маневр, не более. Ещё Гильем очень не нравится Юнги, он ещё его отцу не нравился, и, видимо, это передалось по наследству. В маге все было нормально, но какая-то невидимая глазу деталь всегда мешала проникнуться к нему симпатией. Подсознательно он вызывал только чувство тревоги и желание свернуть ему шею. Возможно, причина была в его виде, который транслировал: «я переживу вас всех», а возможно, все-таки у них с отцом это было семейное.
— Да так, — пожимает плечами Юнги, откидываясь в кресле и впиваясь глазами в мага, который увлеченно разглядывал полки с книгами. — Проблемы на участке.
— Опять? — Гильем манерно изогнул одну бровь. Мин ухмыльнулся, мысленно отметив, что И Со обязательно нарекла бы его дальним родственником Сокджина. — Мало было тебе вампиров разбудить?
— Не мне, а всем нам, — поправляет Юнги. — В конце концов, вы сами дали добро на это.
— А у нас был выбор? Тебя и эту Принцессу недоделанную прижали к стенке, — маг вздыхает картинно, всплескивая своими длинными руками с массивными кольцами на пальцах. — Теперь все наши труды, включая труды твоего отца, пошли прахом.
— Тебе никогда не казалось, что вы тогда совершили ошибку, и вопрос можно было урегулировать без массового кровопролития, — монотонно вещает Юнги, даже не надеясь на какое-то понимание с той стороны, просто на всякий случай сотрясает воздух. — Возможно, у нас у всех сейчас было бы в разы меньше проблем.
Мин разводит руки в стороны, на губах мелькает усмешка. Гильем качает головой и плавной походкой скользит вдоль книжного ряда, обводя корешки пальцами.