Дает ему научиться заново дышать — десяти секунд ему должно с лихвой хватить. Чимин улыбается, Джин выставляет вперед указательный палец правой руки, на пальцах множество магический колец — «Про цацки пошутить не хочешь, Чимин?». Доставать пистолет из кобуры ему не хочется, да и пульсирующая на подушечках пальцев магия куда быстрее развяжет перевертышу язык, ну и всяко быстрее превратит лицо в обуглившийся бифштекс.
— А вот твои ребята думают иначе, им такое нравится. Ты рассказывай, не стесняйся, — говорит Сокджин, оглядываясь по сторонам, вдруг найдутся ещё желающие приобщиться к беседе.
Чимин притворно дышит, словно он загнанная лошадь, а потом улыбается сладко-сладко.
— Что тебе рассказать? Как кое-кому стоит поработать над своими формулировками или начать вкладывать больше сил, чтобы я мог испугаться по-настоящему? — перевертыш проводит ладонью по своей груди, растирает её в месте удара. — Может, вернемся к моей бывшей? Точно не сможешь повторить всё, что она делала со мной?
Чимин облизывает губы, подходит к Сокджину вплотную и ловким движением достает нож. Лезвие скользит по бедру.
— Снимай свои колечки, сладкий. Медленно и душевно, чтобы я мог насладиться процессом. Дернешься ты — дернусь я, выйдет неловко, — вкрадчиво шепчет Чимин.
— Полегче, мне нравятся эти брюки, — «Целая бедренная артерия мне тоже нравится, даже больше брюк» — думает про себя Джин, а потом снимает кольца. Он, конечно, идиот, но всё-таки не клинический, чтобы идти к стае перевертышей с одними только кольцами.
— Я вот чего сказать-то хотел, — Сокджин показательно медленно опускает руки вниз — «Смотри, я ничего не делаю, не зубоскалься, фу, собачка, фу», — Ты своим ребятам передай, что если ещё захотят потрахаться, то у них руки есть, целее будут. А если очень о них переживаешь, то рассказывай давай, что там случилось с Си А, почему она ещё у меня в отделе маячит?
Чимин слушает снисходительно и заинтересованно улыбаясь. Чимин, как акула, чует запах страха и крови, идет на него. Сокджин пахнет вкусно, по-праздничному и с кислым привкусом страха — любимое для перевертыша. «Жаль, что ты не Хосок, забрал бы себе и посадил на цепь» — подумал перевертыш. Отступает на шаг назад, но нож предусмотрительно не убирает далеко.
— Мне и самому интересно, — пожимает Чимин плечами, разыгрывая святую невинность. — Меня там не было, но, судя по рассказам, девчонка отбивалась до последнего, но там ещё появился какой-то маг в маске и раскидал их всех. Скажи спасибо, что наши ребята додумались стереть ей память, а то плакали бы наши «дружеские» отношения.
— Где Ключ? — уже спокойным тоном спрашивает Джин.
— Не знаю, сам бы хотел у вас спросить. Может, вы его, ребята, куда спрятали, а нас теперь за нос водите?
— А ты, я смотрю, приколист от бога, и конкурсы у тебя тут интересные, — ухмыляется Джин, выводя круги пальцем в воздухе. — Намордники на своих нацепи, и чтобы они за две мили обходили девчонок.
Ким Сокджин огрызается, но уходит ни с чем. Он не планировал, что всё так быстро закончится, и придется остаток так прекрасно начавшегося вечера снова коротать в офисе и облизываться на стенку.
***
Юнги уходит из своего кабинета рано утром, Си А ещё спала на диване. В другой ситуации он бы не оставил её там одну, но сейчас момент был исключительным. Он сел на мотоцикл, который бросил ещё неделю назад на подземной парковке офиса, и, надев шлем, мгновенно тронулся с места. Он чувствовал необъяснимую детскую радость каждый раз, оказываясь на мотоцикле — то ли ощущение свободы так его пьянило, то ли ему так не хватало простых и человеческих занятий. Маг быстро добрался до места встречи — заброшенный парк аттракционов — он достал пачку сигарет из кармана и закурил. После первой же затяжки из-за детской карусели появился Хосок в маске, ещё через пять минут, с другой стороны показался Чимин. Все были в сборе.
— Какого черта ты собаку сюда позвал? — фыркает Чон, натягивая маску почти до глаз.
— А я по тебе скучал, Хосок, — с наигранно жалобной интонацией произнес Чимин, а потом обернулся к Юнги, — У меня есть кое-что для тебя.
— У меня тоже для тебя есть кое-что, — немного сердите прервал его Мин. — Один из твоих вчера в Яме полез к И Со, мстить ему захотелось. Я понимаю, что Да Мин там постаралася больше, но все-таки побыстрее научи их команде «Фу».
— Твою мать, — рыкнул Хосок, — Следи за своими шавками, они и девчонок из борделя разукрашивают так, что ни один маг-визажист не может потом это перекрыть даже литром тонального крема.
— Чон, ты бы так не рычал в мою сторону, — приблизившись к нему, более хрипло произнес Чимин. — А то у меня на рефлексе и слюна может закапать.
— Животное — оно и в Африке животное, — презрительно фыркнул заместитель Инквизиторов, но всё же делая небольшой шаг назад.
Юнги хмыкнул, затягиваясь сигаретой. Вообще-то, ему нравилось наблюдать за этими двумя, рядом с ними он чувствовал себя почти нормальным, среднестатистическим Иным. Мин Юнги очень забавляло, как Чимин пытается зайти с разных сторон к магу — то нежно залепечет, то повиснет на руке, то клыки ему покажет, то откровенно начнет пошлить. А Хосок что? А Хосок в своем репертуаре, у него эмоциональный диапазон к Чимину начинается с показательного равнодушия и заканчивается яростным взглядом и красными щеками. Юнги было искренне любопытно, когда же он сдастся. Ещё лет через сто?
— Рассказывай, что у тебя случилось? — спрашивает он, наконец, у Чимина.
— Вечером, пока ты в Яме развлекался, объявился Сокджин в трейлерном парке, — переминаясь с ноги на ногу, начал рассказывать перевертыш. — Пытался надавить на меня через ребят, чтобы я ему рассказал всё, что знаю.
— А ты чего?
— Традиционно огрызнулся и под дурака скосил. Не знаю, о чем речь, сами тут все в шоке, но ты бы лучше благодарил, что память О Си стерли. И, вообще, Ключ-то поди тоже вы припрятали, а теперь на нас валите, войны хотите.
— Поверил?
— Да фиг его знает, — пожал плечами Чимин. — У него ж вечно вместо лица маска «я идеальный идеал». Мне скорее интересно, на фига его Джун послал, если он тебя с Си на дело назначил? Судя по лицу Сокджина, Тэхён тоже не в курсе визита своего братца.
— Интер-ресненько получается, — задумчиво протянул Юнги, затягиваясь и улыбаясь. — Выходит, Намджун приставил меня следить за Си А и попутно искать Ключ, а Джина отправил к тебе, чтобы аккуратненько узнать про Ключ и про Тэхёна, если повезет. Видать, не хотел стравливать братьев напрямую так быстро, значит оставляет шанс того, что хаоситов могли подставить.
— И что это значит? — спросил Хосок.
— Значит, за И Со надо приглядывать больше прежнего, но я не могу так открыто это делать. Она уже начинает подозревать меня, ещё и Да Мин вчера руки распускала, — шумно выдохнул маг. — Хосок, присматривай за ней, Чонгуку там намекни, чтоб почаще тоже дома ночевал.
— Не думаешь, что пора уже рассказать хотя бы Гуку, раз всё так начинает закручиваться?
— Нет, — парень покачал головой. — Он тут же ей все выложит, И Со читает его, как открытую книгу. Если будет острая необходимость в этом, тогда расскажем, а пока, лучше не надо. Меня ещё смущает его поклонение Джуну, так что, вдруг ему чего в голову взбредет. Рано-рано.
— Меня больше интересует Да Мин, — вклинился в разговор Чимин, глаза хитро заблестели. — Не о тебе ли слухи ходят у нас во Дворе?
— Какие ещё слухи? — покосился Чон на своего друга мага.
— Ходят слухи, что Да Мин давно и патологически влюблена в одного законника, и что этот самый законник подарил ей одну интересную вещицу. Даже Чхве Тео на неё облизывается. Она ещё называется, как «Пара влюбленных глаз». Две нефритовые подвески в виде глаза. Если два человека наденут или будут держать в руках эти глаза, то они смогут увидеть мысли друг друга.
— Только никто не знает, даже Да Мин, что вся суть артефакта в названии. Так что если люди не влюблены в друг друга, то они смогут увидеть только то, что пожелают показать сами. Но если хотя бы один из пары влюблен в другого, то именно мысли влюбленного откроются полностью. Поэтому я вижу Да Мин насквозь, а она даже одной тысячной из моих мыслей не видит, — фыркнул Юнги. — Я ж не дурак открываться ей, а тем более влюбляться.