Смотреть ему в глаза было все ещё непривычно, это смущало девушку, особенно после того, как они заглянули в память друг друга. Внутри у Си все съежилось, казалось, что он и сейчас заглядывает в неё. Она старательно не подавала вида, что ей дискомфортно. Что-то внутри неё постоянно желало соперничать с ним, закусываться и пытаться его одолеть. Юнги не желал сдаваться, ему все было нипочем. «Бесит ужасно» — мысленно фыркала ведьма, — «Когда-нибудь я точно смогу стереть эту лисью ухмылку с твоего лица».
— Вы что-то со мной сделали, так ведь? Ты и Хосок, вы точно что-то сделали.
— Да, сделали.
— Что?
— А ты мне поверишь? — хмыкнув, спросил Юнги и подошел к ней чуть ближе.
Теперь он был совсем рядом, но в нем ничего не изменилось. Всё та же улыбка, внимательный и изучающий взгляд, расслабленная поза и закаливающая уверенность в себе. «Интересно, где такому учат? Тоже хочу записаться на курсы» — восхищалась Си А.
— Попробуем иначе, — склонив голову вправо, сказала О Си. — Меня зовут И Со?
— А ты мне поверишь?
— Что ты знаешь о моих родителях? — раздражение в ней нарастало с каждой секундой, она прикусила губу, чтобы не выплеснуть его. Си казалось, что если она покажет свои чувства, то обязательно проиграет этой глыбе льда.
— А ты мне веришь?
— У тебя пластинку заело? — наконец, она не выдержала и фыркнула. — Ты сказал, что я могу спрашивать тебя обо всем. В чем смысл, если ты не собираешься давать мне ответы? Хосок хотя бы пытался увиливать.
— Задай другой вопрос, — пожал плечами маг, продолжая улыбаться.
— Почему ты меня спас? — выпалила О Си и тут же осеклась, потому что в голове был совсем другой вопрос. Она не собиралась спрашивать его об этом, не сейчас. Вопрос был слишком личным для неё, девушка не была уверена в том, что готова услышать ответ. Ей захотелось, чтобы он снова слукавил что-нибудь.
— Умеешь ведь, если очень захочешь, — смеясь, он погладил её по голове. — Я спас тебя, потому что обещал хорошему другу. А ещё я спас тебя, потому что поверил в то, что когда-нибудь из маленькой девочки вырастет очень сильная ведьма.
— И как, не зря поверил? — не удержалась Си А и хмыкнула, а потом уже серьезно продолжила. — Твой хороший друг — это И Бом?
Он молча кивнул, чуть улыбаясь. Внутри у Си что-то сжалось. С одной стороны, она была готова узнать нечто подобное после своих странных снов, а с другой стороны — действительно узнать и догадываться — это разные вещи. Сомнения, растерянность и возбуждение сворачивались в один клубок, путаясь в тугие узлы. Распутать его казалось непосильной для О Си задачей, поэтому она продолжала запутывать себя дальше, игнорируя логику и трезвый рассудок. «О том, что всё это больше похоже на очень плохую шутку, я потом подумаю» — отмахивалась девушка.
— Вы с Хосоком изменили мою память, да?
— Не изменили, но мы действительно сделали кое-что с твоей памятью, — Юнги снова кивнул, прошел на кухню и принялся заваривать чай, повернувшись к ней спиной. — Он придет позже, тогда и сможешь узнать всё окончательно, а пока давай выпьем чаю, и ты дашь мне поспать пару часов.
— Последний вопрос, и я дам тебе поспать. Почему ты спрашиваешь меня, доверяю ли я тебе?
Мин громко хмыкнул, запрокинув голову назад, он выглядел очень довольным. Маг разливал кипяток по кружкам, кинув предварительно туда пару пакетиков с чаем. Голос его стал чуть тише, но Си А четко распознала там страх, предвкушение и даже очень извращенную радость. Она сходила с ума от непонимания, хотелось схватить его за загривок и требовать рассказать ей все прямо сейчас, требовать чтобы ей все вернули на место. О Си поняла, что они запечатали её воспоминания заклинанием, другого объяснения просто не было. Юнги лишь распалял её любопытство и желание добраться до правды. Ей хотелось удушить его, чтобы он перестал играть с ней в свои игры, правила которых знает только он сам. Си А знала, что даже если попытается сделать что-то подобное, то он так и будет улыбаться своей хитрой улыбкой, но так ничего и не скажет.
— Я спрашиваю об этом, потому что если ты мне не сможешь довериться, то ты так и останешься стоять на месте, — маг развернулся к ней, поставил кружку с чаем на стол и придвинул её в сторону девушки. — Будешь продолжать вот так на меня смотреть и обдумывать, как бы покрасивее размазать меня по ближайшей поверхности.
«Как же он меня бесит!» — кричало все её нутро.
***
Сказать, что Сокджин был счастлив снова оказаться в своем теле означало не сказать ничего. Уже спустя два часа в теле суккуба ему хотелось вскрыться от постоянного ощущения голода. И никакие комментарии Намджуна — «После трехсот лет становится легче» — не внушали ему ни доверия, ни радости, тем более не облегчали ситуации. Даже если опустить голод и магию суккубов, то оставались неудобные лифчики, каблуки и тонны непонятной косметики — Сокджину было чертовски важно выглядеть идеальным, даже в чужом теле.
Оказавшись внутри родной шкуры, Джин постарался изо всех сил забыть об их ночном рандеву до борделя с Джуном. Последний пытался накормить его какой-то массажисткой, которую Глава Инквизиторов чуть не отправил на тот свет. Потом ещё оказалось, что когда суккуб питается, то остановиться — это непосильная задача, а крыша едет так далеко, что он едва не изнасиловал своего напарника, к счастью Намджун вовремя отрезвил его затрещиной.
Свои плюсы у суккубов тоже были — скорость реакции, сила, регенерация, но они всё равно меркли рядом со всеми недостатками и ночной кормежкой в массажном салоне. «Пожалуй, внесу в список дел на завтра такие пункты, как «убиться головой об стенку», «вырезать заклинанием память», а потом проделать те же пункты, но с Намджуном».
Оказаться в собственном теле и снова иметь возможность одаривать своего братца презрительным взглядом — прекрасно, хорошо, уютно, тепло. Лучшее, что случилось с Джином за последние лет двадцать, а может и тридцать.
— То есть ты серьезно полагаешь, что я в поверю в сказку о твоей непричастности к событиям в борделе? — он смотрел на Тэхёна с нескрываемым презрением и издевкой.
Сокджину было откровенно плевать на приличия, этикет и какие-либо правила, когда они оставались с братом за закрытой дверью их семейного поместья. Дома законник мог позволить себе снять маску и открыть свое истинное лицо. Тэхён, который уже привык к подобным метаморфозам, чувствовал только тоску. Ему было откровенно скучно, за три сотни лет он видел подобную картину уже миллионы раз. По традиции минут через десять-пятнадцать разговор закончится тем, что они начнут драться, потом в ход пойдет магия, и завтра мать будет причитать и заказывать новую мебель.
— Какой мне смысл убивать тебя или покушаться на тебя? Я же знаю о последствиях, и проблема даже не в том, что Двор Порядка тут же оторвет голову всему моему совету, — хмыкнул Тэхён, крутя в руках хрустальный стакан, который их мать привезла из Франции в девятнадцатом веке. — Я имею в виду последствия в виде наших родителей, которые только спят и видят, какой бы повод для моего убийства придумать на этот раз.
— Тогда объясни мне, как хаоситская ведьма оказалась в нашем борделе, когда там началась бурная и кровавая вечеринка? — Джин закипал, от терпения у него ещё два дня назад осталось только смутное представление, вычитанное в Википедии. — И постарайся, чтобы объяснения были хотя бы логичными.
— А иначе ты пожалуешься маме? — хмыкнул хаосит, отпивая из стакана коньяк. — Я не понимаю, каких объяснений ты от меня ждешь. Я не знаю, что пришло в голову этой несчастной девчонке, что она решила устроить резню там. Я, вообще, до этого момента никогда о ней не слышал и в глаза её не видел. Можем провести допрос с очной ставкой, если тебе будет спокойнее. Мне нет никакого резона убивать тебя, меня слишком устраивают наши темные делишки с Намджуном, чтобы вредить его верной тени.
Тэхён тактично умалчивает о том, что в первую очередь он не хотел бы убивать собственного брата. У них в семье не положено было проявлять эмоции, чувства и привязанности. Тем более, если это касалось Принца Двора Хаоса. Ему, вообще, это было запрещено, как и запрещено проявлять чувства к нему. Он с детства был белой вороной в этой семье — хитрый, сам себе на уме, к жизни относился чересчур легко и просто. Тэхён был слишком любопытным и жадным до знаний, ему не хотелось останавливаться на изучении обычной магии, ему хотелось большего, поэтому он пошел наперекор семье и выбрал Хаос. Да, он целенаправленно выбрал жизнь изгоя, жизнь вне семьи, потому что считал знания более важными. Ему казалось, что как только он докажет своим родителям и брату, чего на самом деле можно добиться, если использовать все ресурсы, тогда они поймут его. Они не понимали ни тогда, ни когда он стал Принцем, ни тем более сейчас.