А потом я почувствовала его руки. Они были словно везде. На моей голой спине, на талии, держали мои запястья, обнимали за плечи, и мы двигались дальше, позволяя музыке вести нас.
Для клуба было совершенно нормально, когда совершенно посторонний человек танцует с вами, а возможно даже обнимает.
Руки этого мужчины были такие уютные, как и крепкая грудь, на которую я немного опиралась для опоры.
Но похоже мой партнер не был особо против и мы продолжали, просто забыв обо всем.
В этом бесконечной потоке чувственной музыки и экстаза, не так сложно было забыть кто ты есть, что и сделали многие окружающие, оставив все объяснения на потом.
Неожиданно устав, у меня стала немного кружиться голова и я решила взять перерыв. Только было немного жаль терять того горяченького мужчину, с которым было так классно танцевать.
Проходя вдоль диванчиков с посетителями, я увидела еще одну лестницу ведущую наверх.
Оказалось это чем-то вроде большой веранды с прекрасным ночным небом и яркими звездами.
"То что надо, чтобы отрезвить мою голову."-подумала я.
Я стояла, оперевшись на поручни и глядела на огни города и неба. Тут было так тихо, только мощная вибрация от пола, давала о себе знать, что происходит внизу.
Я слишком загрузила себя работой, чтобы не начать паниковать и плакать, поняла я.
Когда Микаэл сказал оборвать все связи с моими родными, я не восприняла все серьезно, но после разговора с Советом, мне пришлось это сделать, так как связь со мной ставила их жизни под удар.
Мой парень, квартира, даже карьера были ничем по сравнению с семьей.
Я была старшей в семье, кроме меня еще был Макс и собака.
Честно, я никогда не задумывалась об этом, но теперь была чертовски рада,что не оставила своих родителей одних и их всегда мог утешить Макс.
Первое время я думала, что буду наблюдалась за ними издалека, не показывая свое присутствие, но время шло и каждое мгновение, событие, которое они проживали без меня, отдавалось острой болью в сердце.
"Но сердце не имеет нервных окончаний, почему же оно так болит"-думала я.
Постепенно я смогла оставить свою семью. Я как сумасшедшая все также пекла пироги на праздники, бежали по- привычке за подарками, а потом резко останавливалась и понимала, что все, меня больше нет для них.
А теперь я стояла на этой чертовой крыше, в клубе.
Господи, почему все так.
Ветер всколыхнул мои растрепавшиеся волосы, отдавая холодом по моим щекам, давая узнать о ручейках слез, струившихся по моему лицу, и я наконец дала себя волю поплакать.
Начиная с простых слез, потом это все превратилось в рыдания, от которых у меня сотрясало всю грудь.
В какой момент сильные руки прижали меня к теплом мужскому телу, я не помню.
Я была сосредоточена только на боли, которая выплескивалась из меня, словно горячая лава, копившаяся в вулкане долгие годы.
А чьи-то руки вновь бережно держали меня в объятьях , не мешая мне быть с самой собой.
Этот благородный мужской аромат успокаивал и я медленно погружалась в забытье, все еще тихонько подвывая, как маленькая девочка.
9. пробуждение.
Пробуждение было не из приятных: голова раскалывалась, а во рту как всегда было мерзко, после веселой ночки.
Воспоминания были мутными и тяжело было сразу понять что и как.
Помню танцевала, пила,крыша, слезы и руки. О точно, был кто-то еще, а потом сознание поплыло.
Теперь хотя бы помню ход событий.
Перевернувшись на другой бок, я аккуратно приподнялась на локтях, чтобы оценить обстановку.
Итак, что мы имеем: платье на месте, я в чужой кровати, жива.
Прекрасно, осталось только теперь найти ее хозяина.
Встав я вышла из спальни и попыталась сориентироваться куда идти теперь.
Спустя пару неловких попыток, я нашла кухню, ну и ее хозяина.
Спиной ко мне сидел мужчина, высокий и наверняка красивый.
-
Кхехех, - начала я кашлять чтобы привлечь его внимание - простите, как я здесь оказалась?
- Вы не помните? Вы упали в обморок прямо в мои руки, на крыше моего клуба, а еще как оказывается притворилась моей девушкой.
-
Так значит....эээээ... вы и есть хозяин "Коллибри" ...Вау, - не знала, что на это ответить. - Ваш клуб потрясающий, вы настолько круто придумали все это с танцолом, и с оперением, а еще крыша, - начался у меня словесный понос.