К учету Дандридж питал особую слабость. Он снабдил все вещи номерами, которые значились в таблице, висевшей над кроватью. Например, носки имели номер 01/7: 01 означало самого Дандриджа, а 7 – носки. Они лежали в верхнем левом ящике (1) комода 23 у стены 4 спальни 3. Стоило Дандриджу найти в таблице номер 01/7/1/23/4/3, как он тут же узнавал, где лежат носки. Однако ввести подобную систему нумерации за стенами квартиры оказалось затруднительно.
Все его попытки установить такой же порядок у себя на работе встречали решительный – по шкале Дандриджа, десятибалльный – отпор и приводили к тому, что Дандриджа то и дело перебрасывали из департамента в департамент.
При такой любви к точности Дандридж нисколько не удивился, когда мистер Джойнсон велел ему явиться к себе в кабинет ровно в 9.15. Дандридж явился в 9.25.
– Метро подвело, – с досадой объяснил он. – Зла на него не хватает. Я должен был прибыть на работу еще в десять минут десятого, но поезд опоздал. Вечная история.
– Я заметил, – отозвался мистер Джойнсон.
– А все из-за того, что поезд задерживается на каждой станции на разное время. На одной стоит полминуты, а на другой полторы. Знаете, по-моему, пора нам всерьез подумать о разработке системы, которая позволит наладить беспрерывную работу подземного транспорта.
– Вряд ли от этой системы что-нибудь изменится, – устало вздохнул мистер Джойнсон. – А почему вы не садитесь на другой поезд, более ранний?
– Так я и приезжать буду раньше времени.
– Для разнообразия можно бы. Ладно, я вас вызвал не для того, чтобы обсуждать недостатки метрополитена.
Мистер Джойнсон умолк и уставился в инструкции, которые оставил мистер Рис. Его изумило не только то, что миссия, требующая ума, сметки, красноречивости, была поручена именно Дандриджу. Озадачили его и грамматические ляпсусы в памятке замминистра. А что Дандриджа усылают из Лондона, так скатертью дорога. И с мистера Джойнсона за это не спросят – не он его назначил.
– Вот подробная инструкция относительно вашего нового поручения, – наконец произнес он. – Мистер Рис велел, чтобы вы…
– Новое поручение? – удивился Дандридж. – Ведь я работаю в департаменте по вопросам досуга и отдыха.
– Прекрасное применение вашим способностям. Однако вы уже переведены в департамент дорожного строительства в центральных графствах. А в будущем месяце мы, вероятно, определим вас на подходящую должность в департамент по озеленению.
– Признаться, у меня голова идет кругом от этих перемещений. Бросают из департамента в департамент. Никаких условий для масштабной работы.
– И слава богу. Собственно, вам и сейчас поручается не ахти какая масштабная работа. Надо всего-навсего уладить один конфликт.
– Конфликт? – оживился Дандридж. Мистер Джойнсон кивнул.
– Именно. Конфликт. – Он снова заглянул в инструкции. – Вы командируетесь в качестве официального посредника от министерства в Уорфорд.
– Как же это? – всполошился Дандридж. – Ведь там беспорядки.
Мистер Джойнсон улыбнулся. Разговор начинал его забавлять.
– Совершенно верно. Вот вы и позаботитесь, чтобы больше там беспорядков не было. Прелестный, говорят, городишко.
– Ну да, прелестный. Видел я его вчера по телевизору в «Новостях».
– Ну-ну, внешность обманчива. Вот вам командировочное предписание. Видите – вам предоставляются все полномочия для ведения переговоров…
– Разве расследование проводит не лорд Ликем?
– Вообще-то, да, но он, как я слышал, слегка занемог. И к тому же, кажется, не совсем правильно понимает свои функции.
– Другими – словами, он сейчас в больнице? – уточнил Дандридж.
Пропустив вопрос мимо ушей, мистер Джойнсон повернулся к висящей за его креслом карте.
– Суть вопроса, которым вам надлежит заняться, предельно проста. Автомагистраль М 101 – видите? – может быть проложена по одной из двух трасс. Одна проходит вот здесь, через Клинскую теснину, вторая – через Оттертаун. Оттертаунское направление по ряду причин совершенно неприемлемо. Вы должны добиться, чтобы Ликем вынес решение о прокладке дороги через Клинскую теснину.
– Так ведь это ему решать, – возразил Дандридж.
Мистер Джойнсон вздохнул:
– Эх, Дандридж, поработайте в административном учреждении с мое – и поймете, для чего создаются все эти комиссии по расследованию, королевские комиссии да арбитражи. Они всего лишь принимают решения, которые в точности совпадают с уже принятыми решениями специалистов. И ваша задача сделать все, чтобы лорд Ликем не вынес другого решения.
– А если он вынесет другое, что тогда?
– Это одному Богу известно. Я полагаю, при нынешних умонастроениях нам придется подчиниться и пустить эту треклятую автомагистраль через Оттертаун, а последствия будут такие, что не приведи господи. Так что извольте постараться, чтобы все было разыграно как по нотам. Вам даны все полномочия для переговоров с заинтересованными сторонами, и лорд Ликем наверняка вас поддержит.
– С кем же я буду вести переговоры, если у меня нет противника? – опечалился Дандридж. – И вообще, что такое «официальный посредник»?
– Это уж на ваше усмотрение.
Получив папку с документами по автомагистрали М 101, Дандридж вернулся в свой кабинет.
– Я официальный посредник министерства в центральных графствах, – важно сообщил он секретарше, позвонил в гараж и заказал машину. Потом перечитал командировочное предписание. Сомнений нет: начальство наконец оценило его по достоинству. Теперь у Дандриджа имеются полномочия, и уж он не преминет ими воспользоваться.
А в Хэндимен-холле леди Мод торжествовала победу: ее уловка достигла цели, расследование сорвано. Начальник полиции, узнав о происшествии, распорядился немедленно освободить ее из-под стражи, и леди Мод нехотя покинула полицейский участок. Друзья и союзники наперебой выражали ей сочувствие. Навестивший ее генерал Бернетт рассыпался в поздравлениях. Миссис Буллетт-Финч позвонила в Хэндимен-холл и осведомилась, не нужно ли чего-нибудь леди Мод после «освобождения от уз» – фраза, которая леди Мод очень не понравилась. Как и утверждение полковника Чепмена, что она «отхлестала лорда Ликема, как мальчишку». Даже миссис Томас прислала леди Мод письмо, в котором приносила благодарность, по ее скромному выражению, «от имени всех простых людей». Леди Мод отвечала на эти знаки внимания сдержанно. В самом деле, зачем столько шума? Она просто исполнила свой долг.
– Об интересах местных жителей способны позаботиться только местные власти, – сказала она корреспонденту газеты «Обсервер». На взгляд корреспондента, это замечание прозвучало весьма двусмысленно, зато оно недвусмысленно показывало, какую роль отводит себе леди Мод в жизни Южного Уорфордшира.
– Вы намерены привлечь полицию к ответственности за незаконный арест? – спросил корреспондент.
– Ну что вы. Я так уважаю полицию. Полицейские замечательно справляются со своими обязанностями. Во всем виноват лорд Ликем. Я как раз собираюсь посоветоваться с адвокатом насчет того, какие действия против него предпринять.
Когда лорду Ликему, помещенному в Уорфордскую Загородную больницу, сообщили, что леди Мод хочет вчинить ему иск, он и бровью не повел. У него имелись заботы поважнее. Во-первых, ему не давал покоя желудок, во-вторых, голову его теперь украшали шесть швов. Ну и, конечно, контузия. Приходя в сознание, он молил Бога поскорее послать ему смерть, а в бреду сыпал отборными ругательствами.
Но если лорд Ликем, поглощенный собственными бедами, даже не вспоминал о сорванном расследовании, то сэр Джайлс только о нем и думал.
– Положение аховое, – восклицал он на другое утро, заскочив к Хоскинсу посовещаться. – Эта подлюка всех перебаламутила, ей-богу. По ее милости об этой истории заговорят по всей стране. Мне спасу нет от экологов – звонят отовсюду, выражают солидарность. Черт-те что! Какое их собачье дело?