— Где Мария?
Нарисованные домиком брови мима поднялись еще выше, и он долго молча разглядывал Николая. Потом что-то похожее на беспокойство пробежало по его сильно нагримированному лицу, и он произнес:
— Вас прислала Женевьева?
— Черта с два! — Потапов взял со стола открытую бутылку минеральной воды и, не спрашивая разрешения, отхлебнул из горлышка. — Женевьева здесь ни при чем. Мария — моя женщина, и я бы хотел, чтобы вы знали об этом!
Теперь наступила очередь волноваться миму. Он буквально выхватил из рук Потапова бутылку с минералкой и залпом осушил ее до дна. Промокнул салфеткой выступившую на лбу испарину и, молча заглянув в нагрудный карман висящего на вешалке пиджака, протянул Потапову два авиационных билета. Злорадное ожидание реакции своего соперника в сочетании с клоунским гримом внезапно рассмешило Николая, и он громко расхохотался в лицо ненавистному Марселю. В следующую секунду огромная фаянсовая пепельница с грудой окурков полетела в Потапова. Он ловко увернулся и, запустив в артиста вазой с цветами, проворно скрылся за дверью, унося с собой билеты на самолет. Ваза, видимо, угодила в цель, так как вслед удаляющемуся Николаю раздался дикий вопль поверженного мима…
Уже в такси Потапов проверил билеты. Один был выписан на Марселя Леруа, другой — на миссис Марию Милованову. Вылет предполагался через двое суток.
Потапов с ожесточением изорвал оба билета на мелкие кусочки, и, выкидывая их в окно, с горечью подумал, что ведет себя как полный идиот. Билеты авиакомпания «Эйр Франс» с легкостью еще раз выдаст своему кумиру и его русской подруге. Он не представлял, где ему теперь искать Марию, зато точно знал время ее вылета в Париж.
Но Мария оказалась верна себе. Она не явилась на посадку в самолет, и измученный Потапов с удовлетворением наблюдал за неврастеническими прыжками разъяренного мима перед входом на таможенный контроль. Вторично билет Марии был подвергнут растерзанию в клочья и с гортанными возгласами раскидан по полу.
Теперь надо было отправляться в Пушкинские Горы — так решил Потапов, выходя из здания аэропорта. Ведь Ксюша определенно сказала ему в поезде, что они повезут туда грустный привет от Наталии Николаевны Гончаровой.
Потапов подошел к табачному киоску.
— Пачку «Парламента», — сказал он продавцу, а за его спиной насмешливый низкий голос продолжил: — И пачку «Вок» с ментолом.
В одну секунду Потапов был вознагражден за три мучительных дня. Он не чувствовал ничего, кроме такого неземного блаженства, что земля плыла под его ногами, а Мария растекалась по нему зеленью своего зазывного порочного взгляда и, прижимаясь всем телом, шептала бессвязные полуобморочные слова…
Потом было Михайловское с почти семейным упорядоченным образом жизни: прогулками по аллеям, разукрашенными осенним надрывным многоцветьем, ужинами при свечах, поездками по пушкинским местам, а вечерами, когда засыпала Ксюша и Мария безраздельно принадлежала только Потапову, — безбрежным океаном любви…
— Ты должен купить пирс под Севастополем, — заявила как-то за ужином Мария и в ответ на изумленный взгляд Потапова прибавила: — В твоей дипломатической карьере нет ни малейшей перспективы. Ну дослужишься до первого секретаря посольства… и все равно на побегушках, с нищенской зарплатой и больными амбициями.
— А при чем здесь пирс? — удивился Потапов.
— Притом, что это будет твоя собственность и ты сможешь распоряжаться им как тебе будет угодно.
— Ну и где я возьму этот пирс? — все еще ничего не понимая, спросил Потапов.
— А он уже есть. И его можно выкупить и приватизировать за символическую цену. Один мой знакомый… торопится осуществить эту сделку и смотаться на постоянное место жительства в другую страну.
— И… какие гарантии, что он не подставит меня?
— Если не возражаешь, такой гарантией стану я. Он хотел оформить пирс на меня, но я скажу, что мне будет удобнее, чтобы ты был как бы моей подставной фигурой. Насчет юридической стороны можешь не волноваться, лично прослежу… Я как-никак дипломированный юрист с восьмилетним стажем работы в международной фирме. Таких сделок на покупку недвижимости через мои руки прошло сотни… Ну как, согласен?
Потапов озадаченно покрутил головой.
— Тебе-то зачем эта головная боль?
— Ну, во-первых, я обожаю делать подарки близким людям. А во-вторых, только чур не ревновать, этот тип должен быть уверен, что я, пусть через тебя, моего двоюродного брата, приобрела этот пирс и при первом же удобном случае выгодно его использую, что принесет мне огромную прибыль и… тогда я смогу присоединиться к нему к тому времени свившему гнездышко в обретенном Эдеме и с нетерпением ожидающему ту единственную, которая составит его счастье и вдобавок вольет свежую струю доходов в тогда уже общий бизнес.