Эта Марина Миловская, свалившаяся на голову нежданно-негаданно, всколыхнула все то, что так неистово пытался притушить в памяти Потапов. К тому же перенапряжение последних рабочих недель вылилось в такую болезненную форму. Какого, спрашивается, черта он позволил себе так распсиховаться. И бедного Ингвара взбаламутил неизвестно зачем.
…Он вспомнил унылый ноябрьский день, когда хоронили Марию. Скорбный осунувшийся лесок напротив кладбища, где отчаянно надрывалась хриплым гортанным воплем какая-то птица… Закрытый гроб, где хоронились от прощальных взглядов останки Марии, изуродованной в автомобильной катастрофе… Заливающаяся детским тоненьким плачем уже взрослая семнадцатилетняя Ксюша… Комок мерзлой земли, брошенной на крышку гроба, ударившего прямым попаданием в сердце жесткой непоправимой неумолимостью… Две жалкие сгорбленные фигуры родителей Марии, сразу превратившихся в сухоньких безутешных стариков… Десятки незнакомых мужских лиц, и их невероятные букеты, говорившие красноречивей любых слов над могилой Марии…
Все это в один миг выбросила дотошная память в сжавшуюся болезненным комочком душу Потапова. Он сделал несколько больших глотков и почувствовал, как виски обжигает до слез его внутренности. Потапов плакал и ничего не мог поделать с этим запоздалым на несколько лет выражением своего безутешного горя. Тогда у него рыдало только сердце. Теперь женщина… эта Марина Миловская… совсем другая, но каким-то потаенным родством напомнившая ему Марию, освободила наконец-то переполненное скорбью сердце, и вся эта боль вылилась потоками нескончаемых слез. Даже первые буквы их имен и фамилий совпадали… Каких только созвучий и горьких ассоциаций не несет в себе жизнь…
Когда погибла Мария, Потапов отдыхал с семьей в Греции, на острове Эвбея. Туда позвонила ему из Парижа Ксюша. Его отношения с Марией сделались к тому времени очень сложными, запутанными, с его стороны все еще восторженно-вожделенными, с ее — сдержанными и по-дружески участливыми. Он знал, что в ее жизни появился мужчина, сумевший заменить собой десятки бывших, настоящих и грядущих любовников. Он был ирландец, но жил в Германии, и как судьба свела его с Марией, Потапов не знал. Она никогда не говорила об этом, хотя он видел его на фотографии, которую она тщательно скрывала от Ксюши. Девочка ревниво оберегала ее отношения с отцом. Соответственно своему возрасту, насмотревшись американских сериалов, с мелодраматическим надрывом провоцирующих возвышенный пафос семейного счастья, она все категоричней настаивала на том, чтобы съехаться и жить всем вместе.
Навязанный Марией пирс сделал свое дело. Двумя годами спустя, по протеже той же Марии, Потапов расстался с этой собственностью на невероятно выгодных условиях и сумел начать свое дело. Используя многочисленные шведские связи, открыл по России несколько автомобильных салонов, потом связался с нефтяными магнатами и, совсем забросив свои дипломатические интересы, превратился в удачливого преуспевающего российского бизнесмена. Его семья продолжала жить в Стокгольме, в просторной красивой квартире в центре города, а сам Потапов мотался из России в Швецию, понимая с каждым визитом в Москву, что Мария уже никогда не будет принадлежать ему.
— Почему ты не расскажешь Ксюше о Крисе? Если между вами такая сумасшедшая любовь, то бездарно терять время, — с досадой спросил как-то Потапов у Марии. — Ксюша — взрослая девочка, сама скоро замуж выскочит. Зачем приносить себя в жертву?!
— У него тоже все непросто, Ник. — Мария грустно покачала головой. — Жена — крайне неуравновешенная психически особа. Периодически наступают обострения, и она лечится в клинике для душевнобольных. Дико ревнует Криса, следит за ним, у нее обостренная до ясновидения интуиция, и каждый наш «загул» заканчивается для нее новым припадком… Она повсюду ездит с ним. Две недели назад он был в Москве, она унюхала на нем запах моих духов… и он еле довез ее до Мюнхена. Я устала… Он безумно любит меня, но свой крест будет нести до конца…
Еще через какое-то время глубокой ночью Потапова разбудил телефонный звонок в его московской квартире. Приглушенные рыдания заставили его в одну секунду проснуться.