– О, – выдохнула она, прикрывая трепещущие веки. Джесс чувствовала такое странное давление внутри.
Мужчина вытащил палец, и теперь ощущения были необычными. Пустота. Очевидно, что все это сейчас произойдет с ней. Девушка желала большего.
Она уловила аромат лаванды, исходивший от собственной кожи. Калеб снова дотронулся до ее попки, и на этот раз он проник туда легко, хотя она все-таки отстранилась. А потом мужчина начал трахать ее пальцем, медленно скользя, что заставило девушку расслабиться, и захныкать. После чего ее руки ослабли, а бедра задрожали. Сладкое обещание закралось в ее душу снова. Все было не так. Неправильно. Но эта уверенность сделала удовольствие еще более интенсивным.
– Калеб, – девушка вздохнула, ее руки упали, и она толкнулась бедрами вверх. Прижалась лбом к подушке и застонала. Она хотела сказать, чтобы мужчина остановился, но слишком боялась, что он так и сделает. Это не должно было ощущаться так хорошо. Так не должно было быть. Но даже без прикосновений к ее киске, та была мокрой и жарко пульсировала, сжимаясь с каждым скольжением его пальцев в ее анус.
– Боже, – застонала она. – Нет.
Джессика повела рукой к своему центру, потом к тому месту, которое болело, сильно надавливая против него, желая, чтобы это прекратилось, но ей стало еще больнее. Она покачала головой, но все равно еще раз приподняла бедра ему навстречу.
Его палец выскользнул.
– Пожалуйста, – взмолилась девушка. – Пожалуйста, Калеб.
Удовольствие подкатывалось все ближе и ближе, как гром, звучавший над ними. Она хотела, чтобы оно накрыло ее.
Джесс услышала, как Калеб смазал член слюной, а затем ощутила холодную влагу на себе. На этот раз он нажал сильнее. Девушка почувствовала, что ее тело начало для него открываться. Растягиваться.
– Калеб, – выдохнула она, осознав, что сейчас он толкал в нее не палец, а член. – Подожди, подожди, – Джессика задыхалась, и ей казалось, что сейчас она признается ему в обмане. Что никогда не делала этого, что она не готова, и что ему надо прекратить. Все было не так. Неправильно и так противоестественно.
– Ш-ш-ш, – пробормотал мужчина. – Позволь мне, Джесс. Ты обещала.
Его руки ласкали ее бедра. Давление немного ослабло, и она попыталась отдышаться. Было горячо, но точно не больно. Она просто чувствовала себя… заполненной. Его телом и его потребностью. Полностью использованной.
Теперь Калеб положил обе руки на ее бедра, поглаживая, успокаивая, но его член все еще растягивал все внутри нее.
– Я хочу трахнуть тебя всеми возможными способами, Джесс, – сказал он. – Всеми. Хочу прикасаться к тебе. Исследовать каждый твой дюйм, прежде чем все закончится.
«Нет», – девушка покачала головой. Ничего еще не закончилось. Сегодня она могла делать то, что хотела. Калеб был ее мужем. Он любил ее. И всегда будет. Девушка даст ему все. Джессика хотела быть заполненной им. Ничего не чувствовать, кроме его члена, невероятно плотно находившегося в ней. Не знать ничего, кроме этого. Только эта ночь, интимные действия и данный человек.
Девушка зажала ладонь между ног; шок от удовольствия заставил ее застонать, низко и глубоко, как животное. Калеб продолжал ласкать ее пальцами. Затем они переместились на ее бедра, переходя от прикосновений к захвату.
Джессика нажала сильнее, двигая ладонью, не обращая внимания на боль, и острое, сладкое наслаждение пронзило ее.
Калеб отстранился, а затем вошел чуть глубже.
– Да, – прорычал он. – Дай мне это, Джесс. Дай мне все.
– Да, – ответила она, с сокрушенным вздохом.
– То, что ты давала другим мужчинам.
– Да, – солгала девушка.
Он медленно и очень осторожно двигался внутри Джессики. Его член натянул ее горящую плоть, посылая импульсы ощущений, которые оживали внутри нее, пока ее рука прижималась к киске снаружи. Удовольствие настигло Джесс.
Девушка закричала, желая выцарапать путь к тому пику, которого достигла раньше.
– Тебе тоже это нравится, Джесс?
Пальцы мужчины впились в ее кожу. Его бедра задвигались быстрее, все также осторожно, по-прежнему гладко и легко.
– Тебе нравится заниматься этим вот так? В твою попку?
О, Боже. Девушка начала двигать рукой быстрее, и удовольствие внутри нее начало закручиваться сильнее. Как это было здорово. Как неправильно. Как мерзко, греховно и грязно.