Мужчина произнес эти слова так, будто она его об этом просила. Словно заставляла его почувствовать себя каким-то уродом. Сама же Джессика ощутила, как внутри нее что-то сломалось. Она почти услышала этот щелчок, когда потянула одеяло и снова повернулась лицом к стене.
– Ты уже делал это раньше, – сумела спокойно произнести девушка, несмотря на то, что гнев распространился и снова заполнил каждую ее частичку.
– Что?
– Спал с женщиной.
Это был не вопрос.
– Я… только однажды.
Это признание тяжелым грузом осело на нее.
– Со шлюхой?
Он медленно выдохнул.
– Джесс…
– Я не первая шлюха, которую ты трахал, да?
Калеб не хотел отвечать. Его молчание ясно дало это понять. Мужчина не желал признавать свое лицемерие, но не мог молчать вечно. И, наконец, заговорил:
– Нет.
– Нет, – повторила Джессика, просто чтобы убедиться, что они оба это услышали.
– Я был в одном месте в Калифорнии. В основном я… имею в виду, я сделал это всего один раз.
– Позволил шлюхе отсосать у тебя? – выплюнула она.
– Это не имеет значения. Это было просто…
– Просто что? – спросила девушка, повернувшись к нему лицом, и ее рот растянулся в жесткой ухмылке, не имевшей ничего общего с радостью. – Просто ничто для тебя, но все для меня.
– Я не понимаю.
Джессика выпрямилась, держа одеяло прижатым к груди, чтобы оградиться от мужчины.
– Ты можешь посещать шлюх и чувствовать себя при этом просто прекрасно, но то, что сделала я – непростительно.
– Ты – женщина, – сказал Калеб, как будто это оправдывало все. – Это не то же самое.
– Нет! – Джесс даже засмеялась над своей серьезностью. – Нет, это определенно не то же самое. Я сделала это, дабы спасти себя. А вот зачем это сделал ты?
– Что ты имеешь в виду?
Мужчина медленно сел и насторожился.
Девушка снова рассмеялась, отчего ее горло обожгло.
– Я не могу поверить, что ты заставил меня чувствовать себя так низко. Вы все злые. Все вы. Вы трахаете шлюху, а потом осуждаете ее за это. Как еще они должны зарабатывать деньги в этом мире? Женщина ничего не имеет, если у нее нет отца или мужа.
– Не смей обвинять в этом меня, – прорычал он. – Мы должны были пожениться. Если ты передумала, то могла бы найти работу.
Джесс поднялась с кровати, взяв простынь, чтобы обернуть ее вокруг себя. Оставив Калеба в постели одного.
– Найти работу в качестве кого? Учителя? Я никогда никого не учила и даже не была среди детей достаточно долго, чтобы называть себя гувернанткой. И, если бы смогла работать, то скорее всего, оказалась бы вынуждена обслуживать своего нового работодателя так тщательно, как обслуживала тебя!
– Это не дает тебе право продавать свое тело, Джесс.
– Это не значит, что ты поступил правильно, заплатив за подобное, но ты сделал это, не так ли?
– У мужчин есть потребности, – отрезал Калеб, но она прервала его бешеным взмахом руки. Гнев клокотал в ней сейчас, переполняя чашу терпения.
– У мужчин есть потребности, – усмехнулась девушка. – Необходимость для удовольствия и разврата. А знаешь, какие потребности у женщины? Еда, кров и кровать. Ты хочешь, чтобы я стыдилась? Я? Мне пришлось сделать это ради денег, ты же очернил себя из-за удовольствия, и после этого говоришь, что не можешь простить меня?
Хмурясь, Калеб встал и поднял руки, как бы успокаивая ее.
– Ты знаешь, что мужчины это воспринимают по-другому, – он пытался оправдаться, но Джессика ткнула пальцем в его голую грудь.
– Да, есть разница. Я сделала это для того, чтобы выжить. Тебе же должно быть стыдно. Как ты смеешь смотреть на меня свысока? Как смеешь?
Калеб схватил ее за запястье, но девушка рванула его обратно.
– Ты трахаешь шлюху, а потом просто застегиваешь брюки и уходишь, возвращаешься к жизни без последствий, а я навсегда осталась помечена! Заклеймена твоим глупым членом. Отмечена твоим драгоценным желанием. Ты – монстр. Такой же негодяй, как и все остальные. Убирайся.
– Джесс…
– Убирайся! Ты поимел меня всеми способами. Засунул свой член в каждую дырку. Надеюсь, это стоило твоих денег. Все кончено. Убирайся из этого дома и никогда не возвращайся.
Он покачал головой, и Джесс захотелось влепить ему пощечину.
– Я ненавижу тебя, – зарычала она. – Презираю и не смогу простить, слышишь меня? Я никогда, никогда не прощу тебя.
Калеб просто стоял там обнаженный, глядя на нее и не веря в происходящее. Девушка хотела ударить мужчину, причинить ему боль, и ей хотелось плакать от того, что она потеряла его.