Остальные, быть может, за исключением Кейна, разделяли молчаливую решимость Рош. Веден, на лице которого застыла холодная маска, держался особняком. Майи шагала, упрямо сдвинув брови, словно недавняя беспомощность казалась ей унижением и теперь она хотела доказать всем, что не утратила своих способностей. Ну а Эммерик просто уверенно вел их вперед, как человек, хорошо знающий, чего хочет.
Кейн, внимательно поглядывая по сторонам, спокойно шел за ним.
Примерно через час они добрались до гор. Многочисленные тропинки пересекали расселины и балки. Бок и плечо Рош снова начали болеть, но она не позволяла себе жаловаться и, прикусив губу, продолжала идти за остальными, стараясь не отставать.
Прошло три часа, и Рош услышала предупреждение Майи: — Они рядом. — В словах суринки появилось напряжение.
— Насколько рядом? — тихо спросил Эммерик.
— Настолько, что я их чувствую, — ответила Майи. — Может быть, в пятистах метрах. На такой пересеченной местности я не могу определить точнее.
— Очень хорошо. — Мбатан огляделся. — Туда — спрячемся под тем небольшим навесом. Заодно и отдохнем.
Они повиновались, с трудом протиснувшись в узкую расселину в скале. Что-то проползло по руке Рош, но, прежде чем она успела отреагировать, насекомое исчезло.
— Ждите здесь, — сказал Эммерик, когда все устроились в расселине. — Я схожу на разведку.
Кейн молча последовал за ним, двигаясь с беззвучной грацией серебристых мотыльков, за которыми Рош в детстве гонялась на Ассенсио.
Морган прислонилась спиной к камню и попыталась усилием воли заставить боль в ребрах исчезнуть. Однако долгие годы использования лекарств ослабили её способность к выживанию, поэтому ей никак не удавалось выйти из неравной схватки победительницей. Дома или на любой другой цивилизованной планете галактики все её проблемы были бы решены при помощи медикита. Постепенно до неё начало доходить, что на планете Сиакка даже такая элементарная вещь является роскошью.
Интересно, как справляется с подобными трудностями Эммерик?
— Он не знает другой жизни, — неожиданно ответила суринка. — Ты не забыла, он же здесь родился? Ему приходится сражаться не только с властями.
Рош взглянула в непроницаемое лицо Майи. Поразительно, что настолько закрытое для других существо имеет свободный доступ к чужим мыслям.
— Ты бы хотела заглянуть в мой разум? — неожиданно спросила суринка. — Узнать, какая я на самом деле?
— Ноя…
— Почему нет? Неужели ты меня так сильно ненавидишь?
Рош сжала зубы. Она резко отрицательно относилась к эпсенсу, но к самой девушке это не имеет никакого отношения.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — продолжала Майи. — Но когда Эммерик попытался взять меня на руки, ты постаралась меня успокоить. Почему же теперь ты обвиняешь меня в том, что я не в силах себя контролировать?
— Потому что ты можешь себя контролировать. Ведь это не похоже на остальные чувства. И я… меня нервирует твоя способность проникать в чужие мысли.
— Нет. — Суринка придвинулась к Рош. — Ты боишься, что я выставлю тебя напоказ — раскрою твои слабости и хрупкость Древнего человека. Все, что ты прячешь под своей формой.
— Ты ошибаешься.
— Насчет чего? Твоего страха или относительно твоей личности?
Прежде чем она успела ответить, Майи вошла в её разум и наполнила его образами: Женщина-суринка с отвислой грудью наклоняется над ней, касается, гладит, в городе под названием Эроджен, на аванпосту, куда в поисках крова и помощи часто заходят разведчики и изгнанники. Обычные люди ищут здесь то, что отвергается большинством представителей касты. За деньги здесь можно купить все, что угодно. Но в нищете, убожестве и вероломстве присутствует странное достоинство, извращенная гордость — и мечты о лучшей жизни, достатке, а иногда о мести…
…страсть, яркие воспоминания…
…взрослый сурин берет её за руку, уводит от матери, её слезы падают на белый комбинезон, мир кажется таким огромным и пугающим… они десять километров едут на джипе июта, потом раздается щелчок замка, и она остается в своей комнате…
…в больнице…
…учится пользоваться имплантантами, слушать их тихие, вкрадчивые голоса, узнает, какое наказание ей грозит за нарушение дисциплины. А ещё как заранее выяснить, чего хочет врач и какая процедура ей предстоит (хотя понять, что она означает, удавалось очень редко), учится не испытывать страха (во всяком случае, прятать его так, чтобы другие ничего не заметили, если только она сама этого не захочет), учится забывать, кем она была, чтобы в полной мере сосредоточиться на настоящем…