— Привет, Морган, — ответил знакомый голос. — Я все ждал, когда ты догадаешься.
И удивилась она гораздо меньше, чем следовало бы.
— Это все твои голоса? — спросила она. — Твои воспоминания?
— Границы личности, известной под именем «Крессенд»; трудно определить, — ответил он. — За свою долгую жизнь я был разными индивидуумами и породил множество других.
Вроде Ящика: он вышел из меня, и его память стала частью меня, но это не я — во всяком случае, не так, как ты думаешь.
Ты слышишь голоса, каждый из которых является моим воспоминанием, однако ни один не принадлежит мне.
Рош представила себе Крессенда в виде паука, сидящего в центре громадной паутины или бегающего по тонким нитям и поглощающего разумы, полные информации…
— Эффектная аналогия, — заметил он. — И в ней есть доля истины.
— Ты читаешь мое сознание?
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он.
— Почему же тогда ты не даешь прямых ответов?
— Потому что не позволяют вопросы, которые ты задаешь.
Голос Высшего человека легко перекрывал шепот, наполнявший корабль, а также монотонный шум ударяющихся об обшивку мельчайших частиц — шум, мешавший Рош сосредоточиться.
Она взглянула на передний экран. Облако пыли занимало его полностью, словно она попала в пылевую бурю.
— Кольцо — это ты, не так ли? — спросила Рош. — Или наоборот?
— Да, и нет. Кольцо есть физическая конструкция, на которой генерируется данная личность.
— Компьютер? — сказала Рош, зачем-то стараясь говорить громче.
— Этот термин совершенно не подходит, — с некоторой снисходительностью ответил он. — Кольцо состоит из освобожденной массы целой солнечной системы, способной функционировать как ее отдельные компоненты, черпающие энергию Солнца. Солнца, полмиллиона лет назад породившего существа, от которых мы произошли, Масштабы описываемой Крессендом системы произвели на Рош впечатление. Маскировка получилась великолепной: из всех, кого до сих пор встречала Рош, только Ересиарх заподозрил, что кольцо есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Теперь становилось ясно, чем вызваны необычные электрические импульсы и почему возникали навигационные проблемы: даже пылевые туманности могут испытывать беспокойство из-за пролетающих рядом кораблей и располагать средствами защиты от них.
Но Крессенд говорил не только об этом. Породило, сказал он.
— Так вот почему мы здесь, — сказала она. — Ты и все остальные. Все началось в Солнечной системе.
— Сейчас тут не на что смотреть, — ответил он, — но все началось действительно здесь. Для тех, кто знает, система остается символом. Не святыней; место рождения не следует почитать. Солнечная система существует — и этого достаточно.
— А что произошло с планетами? — Одна из них, сообразила Рош, являлась родиной человечества.
— Слишком длинная история, Морган, сейчас не время ее рассказывать.
— Ты мне не расскажешь?
— Некогда, — сказал он. — У тебя мало осталось времени.
— Значит, я умру?
— А ты хочешь умереть?
Еще один уклончивый ответ. Прежде чем она успела что-то сказать, корабль швырнуло в сторону.
Когда он выровнялся, Рош спросила:
— Ты можешь меня отсюда вытащить? И починить истребитель, чтобы я вернулась на «Флегетон»? Если он, конечно, еще не уничтожен.
— До этого еще далеко, Морган. Совету повезло. Враг узнал о твоем решении, и необходимость в том, чтобы удерживать все свои силы в одном месте отпала. Многие из воинов-клонов покинули нашу систему и отправились в долгое путешествие домой. Точнее, к дому своих хозяев. По мере того как будут стихать сражения в Солнечной системе, начнутся приготовления к войне во всей галактике. Мы находимся на рубеже новой эры, Морган: сегодня мирное доминирование человечества, основанное почти на полном геноциде другого вида разумных существ; завтра — грандиозные сражения, которые со временем приведут к более сбалансированному будущему.
— Значит, ты хотел именно такого исхода? — Рош, как и во время первого разговора с Высшим человеком, не понимала его мотивов. — Я до сих пор не знаю, как ты относишься к решению, которое я приняла.
— А разве мое мнение имеет значение?
— Конечно, имеет!
— Если я заявлю, что ты приняла правильное решение, получится, будто я поддерживаю войну. Если же скажу, что ты ошиблась, меня обвинят в геноциде.
Некоторое время Рош молчала.
— Мне просто хотелось, чтобы нашелся другой выход. — Она говорила совсем тихо, ее слова были едва слышны на фоне бесконечного шепота, заполняющего окружающее пространство.