И он быстро пошел на кухню.
А сзади за ним в драных шлепанцах семенил недоумевающий Шендер Фикс.
И то, что случилось в несколько следующих минут, врезалось в память Шендера Фикса на всю его остальную жизнь.
На лавке, у окна кухни, сидел большеголовый, рыжий мальчик лет пятнадцати. Он был одет, как все деревенские дети, — в единственную посконную рубаху и такие же штаны; на голове болталась истрепанная солдатская фуражка без козырька с нелепым желтым околышем; а ноги были босы и черны — неизвестно от чего больше — от загара или от грязи.
Мальчик смотрел куда-то в одну точку и блаженно улыбался.
— Скажите, Шендер Фикс, знаете вы этого ребенка? — спросил незнакомец.
Шендер Фикс приставил ладонь ко лбу, брезгливо посмотрел на мальчишку издали и, еще ничего не понимая, но уже предчувствуя что-то неладное, твердо сказал:
— Чтобы дал бог я так часто видел болезнь, как я вижу его в первый раз!
— Так вот это — ваш сын, — вдруг легко и просто выпалил незнакомец.
И пока, вконец ошеломленный Шендер Фикс, собрался хоть что-либо возразить, незнакомец проворно достал из своего широкого кармана бумажник, вынул оттуда несколько бумажек и протянул их Шендеру Фиксу.
— Видите, вот метрика. Имя ребенка — Митрофан, фамилия матери — Анна Доменикова, фамилия отца — Шендер Фикс, по прозвищу Емарай Емаревич. Мать ребенка умерла весной, ни имущества, ни родственников не осталось. Суд постановил передать его отцу. Распишитесь!
И незнакомец сунул в трясущиеся руки Шендера Фикса химический карандаш.
Все это было так неожиданно, так странно, что Шендер Фикс окончательно потерялся и только смог спросить:
— Писать по-еврейски можно? Я по-русски не умею.
И, подучив утвердительный ответ незнакомца, кое-как вывел на бумаге свою фамилию.
— Вот и готово дело! Получайте документы и мальца, — сказал незнакомец, протягивая Шендеру Фиксу бумаги.
— Это — копия, а все подлинники лежат у нас, в Залесском исполкоме. Ну, будь здоров, малец! — крикнул он мальчишке, и, козырнув Шендеру Фиксу, так же быстро исчез за дверью, как и появился. Мальчишка за все время не проронил ни слова: он только смотрел вокруг, приятно улыбаясь.
А потрясенный Шендер Фикс застыл на месте с проклятыми бумагами в руках. По сморщенной щеке старика в рыжую бороду ползла слеза, но он тоже, казалось, не замечал ничего: Шендер Фикс что-то припоминал.
Пока Шендер Фикс придет в себя, тем временем, можно рассказать, как появился на свет этот большеголовый рыжий мальчишка и какое отношение имел он к бывшему торговцу в развоз, Шендеру Фиксу.
Когда Шендер Фикс, в то время совсем еще не старый, крепкий и довольно красивый мужчина, впервые выехал из местечка со своим незамысловатым товаром, ему понравилась эта новая работа. Оказалось, что поливником веселее быть, чем рыбником.
На базаре вся расторопность Шендера Фикса, все его шуточки пропадали зря, потому что, если какая-либо Роха-Малка приходила к Шендеру купить щуку, а у него лежали окуни да лещи, никакие прибаутки не могли убедить Роху-Малку взять вместо щуки — леща.
А на деревне выходило по-иному. Случалось так, что баба шла к возу только затем, чтобы поглазеть на товар, совсем не собираясь ничего покупать. А уходила с полными руками покупок: здесь были и ленточки для дочери-невесты, и глиняная лошадка-свистулька меньшому сыну, и праздничный батистовый платок самой себе.
Шендер Фикс быстро приловчился к новой работе и к иным покупателям и знал, кого и чем можно взять.
Ребят он манил к своему возу веселыми кадрилями, которые он мастерски высвистывал на глиняных свистульках. И ребята готовы были начисто выдергать у всех отцовских лошадей хвосты, чтобы за пучок конского волоса купить такую свистульку. Девушек завлекал какими-либо невиданными у других торговцев кольцами, сережками и пахучим мылом и неслыханными комплиментами их румяным щекам и толстым икрам. И девчата охотно несли к Шендеру Фиксу свой товар: яйца, масло, шерсть. А «постепенных» баб раз навсегда прельстил своеобразной манерой торговли. Шендер Фикс позволял покупателям сколько угодно рыться в ситцах и пробовать их крепость руками; не боялся дать «на поверь», а главное не скупился, отпуская товар в развес.
Как все, разъезжающие по деревням торговцы, Шендер Фикс, за отсутствием разновесок, продавал краску, например, просто на конец ножа. И испокон веков каждая девчонка в деревне знала, что эта мера равняется лоту. Вот такой лот у Шендера Фикса получался более спорым, чем у его конкурентов.