- Ого, надо запомнить, чтоб случайно не нажать снова, - подумал Мидо.
Дроид открыл медкамеру. Никто внес туда девочку и осторожно положил на операционный стол. Загорелись прожекторы; спустившиеся с потолка руки роботов-манипуляторов стали осторожно разворачивать тряпки, которыми была перемотана рука Миа.
- Дяденька, мне будет больно? – тихо спросила она, повернув голову к Никто.
- Нет, девочка. Слушайся ТТ-15 и все будет хорошо.
- Хорошо, что у дроидов такая короткая память, - шепнул Мидо, заглянув к ним. – Достаточно перепрограммировать – и все, начинается новая жизнь!
- Вы хотите сказать, господин, что я должен был помнить дроидов, которых сейчас выбросил в мусор, и сожалеть о них? – неожиданно отчеканил ТТ-15, не отрываясь от плеча Миа.
Мидо удивленно взглянул на дроида и вопросительно – на Никто.
- М-м, ну да… То есть нет. Я как раз не ожидал, что ты можешь помнить о своем прошлом. - Мидо растерялся.
- И о том, что некоторое время назад я пытался убить вас? – бесстрастно произнес дроид.
- Ты это помнишь?!
- Нет, господин. Просто, исходя из анализа всех обстоятельств, я смог сделать такой вывод. А судя по вашей реакции, я был прав. Дроиды знают, что их личность начинается и заканчивается с активацией новой программы. Мы всегда готовы к тому, что в прошлом мы были совсем не теми, что сейчас, и выполняли другие задачи.
- Уфф, да, - усмехнулся Мидо. – Как здорово, что я не родился дроидом! Но ты, похоже, об этом не сожалеешь?
На сей раз ТТ-15 ответил не сразу.
- Я не должен об этом сожалеть, мой господин. Все мои эмоции лежат в пределах программы. Но… - он на секунду умолк, - мне бы хотелось верить, что моя нынешняя личность будет существовать долго. Это желание тоже заложено программой. Оно нужно для обеспечения максимальной сохранности дроида.
- В сущности, мы, живые существа, в этом мало отличаемся от вас, - шутливо заметил Мидо. – Просто боги отводят нашей личности более долгий срок. И поэтому мы больше, чем вы, боимся ее потерять. Это не всегда хорошо, потому что делает нас слабее.
ТТ между тем ввел Миа новое обезболивающее. Она расслабилась. Манипуляторы засуетились, спеша обработать рану.
- Дроиды верят, что иногда боги являют некоторым из нас особую милость, и даруют душу, совсем как у живых существ, - заметил ТТ.
- Откуда ты это знаешь? – снова удивился Мидо. – У тебя же старая программа стерта?
- Раньше программы были не такие совершенные, как сейчас, - сказал Никто. – Пойдем отсюда, не будем ему мешать.
Глава 3. Тайны «Малышки Миа»
Тан-3 была уже так близка, что, казалось, стоит протянуть руку, и можно будет коснуться ее рыжеватой поверхности. Мидо был радостно возбужден: еще бы, он готовился совершить первую в своей жизни посадку! Никто на всякий случай уселся неподалеку, но, как он заверил Мидо, его помощь вряд ли понадобится.
- Я уже передал тебе все, что нужно знать об управлении этим кораблем. Это не такая уж великая премудрость, - сказал он.
Во время пути Мидо попытался узнать хоть что-то о прежних хозяевах звездолета. Но увы – бортовой компьютер на этот счет молчал, равно как и остатки памяти ТТ-15. Никто тоже ничего не слыхал. По его словам, все годы жизни на Крис он старательно избегал и города, и людей, и сам обнаружил корабль совершенно случайно два месяца назад, когда прятался в подземелье от никоев.
С тем же успехом Мидо расспрашивал его и обо всем остальном. О таинственных захватчиках планеты, действовавших руками дикарей, Никто знал не больше, чем Мидо. Просто в один прекрасный день над Крис зависла та самая длинная платформа, похожая на тонкую палку циклопических размеров, которую они видели на орбите. От нее вниз спустились несколько палок поменьше. Они приземлились в горной местности, где находились поселения никоев. Вскоре после этого поведение дикарей изменилось. Если раньше они позволяли себе только разовые вылазки с целью грабежа, то теперь, вооруженные машинами и стрелами, начали беспощадную войну на уничтожение. В Мо-Крис не было ничего, что могло бы противостоять разъедающей зеленой лаве. Из тех, в кого попали стрелы, не выжил никто. Яд, доставлявшийся транспортниками, похожими на огромных черепах, одинаково действовал на движимое и недвижимое, на живое и мертвое. Вскоре все деревья, кусты и трава, покрывавшая степь, спеклись в однородную серо-зеленую корку. Их судьбе последовали камни, скалы и вообще все неровности рельефа. Очевидно, что после уничтожения города никои принялись за примыкающую к нему гору - ту самую, где пытались спастись Никто с Мидо.