Он вспомнил про черную дыру и нахмурился.
- Где бы она ни была, я буду вечно молиться за нее. Даже если попы и говорят, что это бесполезно.
- Ну что, ребята, пора стартовать! – раздался голос Сент Су. – Хоть тут и хорошо, но к его высочеству не стоит опаздывать.
- И верно, - вздохнул Мас.
Все сразу сделались серьезны.
- А может, выпьем на прощанье? – предложил Талу. – Когда еще увидимся вот так, все вместе? Вот и Ори тоже уезжает. Поговорить толком не успели. – Он подмигнул девушке.
- Она летит с нами искать оставшихся чаниланских беженцев, - отозвался Титулус. – Говорят, их рассыпало по разным планетам. Нужно найти всех.
- Но мы обязательно вернемся. Так что еще наговоритесь, - усмехнулась Магери.
Ори поспешно отвернулась, делая вид, что занята совсем другим.
Ни Морит извлекла из ящика бутылку мотто - последнюю, оставшуюся от богатств Чоя. Мас быстро вскрыл ее и разделил по стаканам. Хотя наливали, как обычно, только мужчинам, каждому едва-едва хватило закрыть донышко.
- Вот разбогатею, будет у меня этого добра, хоть залейся! – заявил Талу, рассматривая на свет звездное скопление в своем стакане.
- Тогда оно уже не будет так сладко, - заметил Лар.
- Ну, за что пьем? – спросил Мас, поднимая стакан.
Все молчали. Заговорил Вин Лу.
- Выпьем за тех, кого с нами больше нет. И благодаря кому мы сейчас живы.
- За Госса! – перебил Талу. – Как вспомню его, бедолагу…
- За Янга! За Шота!
- За Кьюза и Лимби!
- За Лациса! За всех остальных! – подхватили с разных сторон.
- Да упокоют боги их души, - добавила Кэм Ли.
- И за ТТ-15. Чтобы его душе тоже было хорошо, - сказала Диар.
- Но он же был… дроид? – удивленно обернулся Талу.
- Да, в этом ему не повезло. Но он всю жизнь мечтал обрести живую душу. И сдается мне, боги давно исполнили его желание. Хоть он об этом и не догадывался.
- Что ж, тогда и за ТТ!
Стаканы звякнули, скудные капли драгоценной жидкости перекатились в глотки. Но вряд ли они подарили бы больше блаженства, даже если бы вина было вдоволь.
…
День закончился. Будущие гвардейцы и дальнобойщики улетели, наказав друзьям ждать и надеяться. Уже поздно вечером, перед тем, как отправиться спать, Мидо решил проведать друга в хижине за холмом. Никто уже было намного лучше, хотя он еще не вставал с постели. Его хижина была совсем маленькой и состояла всего из одной комнаты, где помещался очаг, ложе и нарядно украшенный алтарь. Боги жили в этом доме куда пышнее, чем поклонявшийся им человек. Миа, которой хотелось во что бы то ни стало угодить Никто, притащила сюда десятка два раскрашенных статуэток. Расставив их сообразно небесной иерархии – Творец Вселенной выше всех, затем боги стихий, крупных скоплений и звездных систем и, наконец, божки-покровители отдельных планет – она ежедневно убирала их свежими цветами и зажигала перед каждым лампадку. Закончив сей вдумчивый труд, она оборачивалась к больному и с надеждой спрашивала, нравится ли ему? Никто приподнимался на локте, окидывал взглядом все это громоздкое великолепие и со вздохом отвечал, что, конечно же, нравится. Миа краснела от радости. Она всегда знала, что успех молитв напрямую зависит от красоты алтаря, и потому старалась, как могла. Успокоенная, что боги сегодня довольны, она сжигала в лампадке кусочек бумажки с одной-единственной ежедневной просьбой – чтобы Друг скорее был здоров.
Неизвестно, что подействовало больше – декоративные усилия Миа, снадобья Се-Тики или собственные силы пациента, но Никто вдруг заметил, что его кожа под обмотками (с тех пор, как он пришел в себя, он менял их сам и твердо отказывался от помощи) стала не то чтобы плотнее, но в принципе стала напоминать кожу, а не пленку из сукровицы. Надо ли говорить, что он был изумлен? В первый раз, когда ему удалось выжить после стрел никоев, он решил, что изуродованное тело останется вечной платой за выздоровление. Но теперь, отдав половину своей крови ради спасения Мидо, он не только не умер, но вернул себе давно утраченное! Может, выпускание больной крови помогло ее обновлению? Или это смешение с кровью Мидо дало такой результат? Взяв свечу и дождавшись, пока вода в железной миске успокоится, он осторожно взглянул на свое отражение. И тут же отшатнулся. Вода вновь пошла рябью, но одного мгновения было достаточно, чтобы узнать отсвет своего давно забытого лица. Черты еще были смазаны, но уже проступали сквозь язвы. Он замер, не зная, что ему думать – таким неожиданным было это исцеление. Но тут же тревожно оглянулся на дверь – не идет ли кто? – а потом быстро-быстро принялся вновь наматывать бинты.
«Не нужно, чтобы они его видели. Не нужно», - бормотал он про себя.