его содержимое на камни. Пятеро окружили кучу и с
наростающим интересом принялись выбирать из нее вещи.
– Неплохо были одеты грабители, – заметил первый гном. –
Наверняка давно здесь промышляют. Вот шапка замечательная
для магов.
– И топорик получше моего будет, искусно зачарован, –
умерил гордыню гном-воин. – С трудом верится, что ты их всех
сам положил. Сколько хочешь?
Я, играя добряка и рубаху парня, небрежно отмахнулся:
– Забирай за сорок золотых. Дарю. Не охота это все с собой
таскать.
– А я, пожалуй, шапку возьму, – поспешил маг. – Сколько?
Отдал за двадцатку. Еще несколько вещей приглянулись
паладину и охотнику. Мог бы и так отдать. Но не хотелось
вызывать подозрения. Корыстный мотив прост, всем понятен и
всеми уважаем. С удовлетворенным видом сложил приятно
тяжелившее руку золото в кошелек на поясе. Задумавшись, вытащил из уменьшившейся кучи небольшую, блестящую в свете
заходящего солнца, вещицу. Протянул ее Ородрохану. Между
прочим, заметил:
– Вот, тут, похоже, еще неплохой амулет есть для жреца. Не
понял толком, что он дает – вам, жрецам, виднее, но судя по
параметрам, может быть полезным.
Ородрохан заинтересованно покрутил амулет в руке,
прислушался к своим ощущениям, спросил о цене. Услышав
ответ, удивился. Поспешил сообщить, что я чрезмерно щедр. Что
на рынке смог бы продать все это в несколько раз дороже. Я с
наигранными бахвальством и грустью протянул:
– Да надоела уже вся эта торговля. Скучно копейки считать.
И вообще, как-то скучно последнее время здесь. Чего-то не
хватает.
– Всегда чего-то не хватает, – в тон мне обобщил Ородрохан.
– Держи тридцать, отдашь при случае кому-нибудь молодому и
бедному – жить станет интереснее.
Поблагодарив за полезный совет, я махнул на оставшуюся
кучу с предложением забрать и ее. Мол, хорошая идея
благотворительностью заняться, но у меня времени на это нет.
– Слушай, благодетель, а поехали с нами, – предложил вдруг
гном-чернокнижник, когда все медленно тронулись вперед . –
Если что, подлечишь нас в бою, а то Ородрохану одному тяжко
будет.
– Я через полчаса ухожу. Дела. Побед вам и большой
добычи.
– Спасибо! – ответили спутники хором.
Еще раз пожелав всем благ, раскланялся и, повернув коня с
тропинки направо, поскакал проч. По дороге прислушался к их
разговору.
– Странный какой-то, – поделился настороженностью
Ородрохан. – Догнал, надарил вещей и ускакал.
– Тебе что, плохо? – удивился гном-воин. – Нам теперь
вообще можно никуда не ездить. Добыча уже в сумке.
– А что делать тогда? – спросил паладин.
– Да нечего больше делать, – ответил гном-чернокнижник. –
Поехали уже куда ехали. Вечер только начинается.
Компания притихла и ускорилась, предвкушая тяжелый бой
и богатую добычу. Ородрохан, отпустив поводья и доверив выбор
пути коню, плелся сзади. Я надеялся, что он тягостно размышляет
над последними словами нового знакомого. Надеялся, что мысль о
том, что здесь действительно чего-то не хватает, получит в его
размышлениях некоторое развитие и станет теперь все более
ощутимым источником неудовлетворенности и тоски. Возможно, попытавшись избавиться от неожиданно заразившего его уныния, он запустил руку в рюкзак, достал оттуда новый амулет и, покрутив его на ладони, повесил на шею. Ощутив некоторую
прибавку в силе, он мысленно поблагодарил судьбу за то, что
теперь ему станет легче помогать товарищам в бою. Плавно
съехал в мечтания о скорой богатой добыче, которую они добудут
в тяжелом бою и которая тоже нужна для того чтобы было легче
помогать товарищам в тяжелом бою. Сейчас порочность этого
круга, заставляющая тратить время на бесконечные сражения с
безмозглыми монстрами и другими разумными, его еще не
смущала. Я надеялся, что червячок сомнения, все же приживется
в его смелом сердце.
Жаркая и светлая пустыня из воспоминаний резко
сменилась серой и темной промозглостью парка. Я поежился, мысленно посокрушался об издержках сезона и, обнаружив, что
попал на перекресток, свернул направо. Поднявшись по ступеням
наверх, попал к главному корпусу Политеха. Стоило глазам
увидеть лавочки – промокшие ноги сразу же заныли от ходьбы и
затребовали отдыха. Я присел и снова, как-то непроизвольно, сразу же запустились процессы ретроспекции.
Ородрохан написал мне через неделю. Попросил вспомнить
имя тролля, с которого был снят подаренный ему артефакт. Я, разумеется, ничего не припомнил, потому что вещица троллю