- Ну?- налетели на неё бабуськи.
- Чудище волосатое, ей Богу! Панк какой- то, что б их…
- Ой, неужели Игорь причёску поменял?- вдруг предположила баба Нюра.- Неужели в, эти… как их… хоты подался?
Бабульки затрещали пуще прежнего, втягивая в разговор ещё и субкультуры, молодёжь, власть и т.д. и т.п.
Девчонки к тому моменту уже подходили к школьным воротам. Учреждение располагалось недалеко от Олиного дома, постоянно нагнетая на девочку серые краски учёбы. Даже летом, стоило ей выглянуть в окно и посмотреть на белый фасад заведения, как тут же включался её депрессивный настрой.
Входя на участок, девочки ещё из далека, услышали визг Галии Константиновны, в очередной раз обругивающей несчастных опоздавших, в ряды которых они и попали.
Нервно сглотнув, подруги подошли к учительнице. Та, заметив их, перестала кричать на учеников, и переключилась на девочек.
- Летова и Сухотина,- сказала она, меряя их взглядом.
- Ну, мы,- с вызовом ответила Таня, встав в свою боевую позу с широко расставленными ногами и скрещенными на груди руками.
- Перепроверив свой журнал, я нашла в нём некоторые ошибки.
- И?- спросила Оля.
- И вы сегодня не работаете. Ваши отработки закончены.
- Отлично,- быстро остудив свой воинственный накал, Танька потянула Олю за рукав. Мол, пошли.
Возражать подруга не стала и поспешила за Татьяной, которая широкими шагами покидала школьную территорию.
- Так, ну ладно. Я к тебе, а ты, как я понимаю в художку?- спросила Таня, когда они уже вышли за ворота.
- Да. Пенал у меня всё равно уже там,- Оля поглядела в сторону местного ДК, крыша которого уже белела из- за соседних домов.
- Тогда, давай. До вечера, если я сейчас не смоюсь,- Таня махнула ей рукой и направилась в сторону многоэтажек.
Оля, переплетая хвост, отправилась к зданию. Времени до занятий было ещё очень много, но она всё же решила провести его в классе, со своей преподавательницей Ольгой Ивановной. Девочке очень нравилось, что у них похожие имена, потому, что если бы у неё и был объект подражания, то только она. Ольге Ивановне было двадцать девять лет. Эта позитивная девушка дарила ученикам свою неиссякаемую энергию и доброту. Поэтому все её картины были яркими и динамичными.
Решив по дороге заскочить в кондитерскую и прикупить пару вкусняшек для себя и преподавателя, Оля направилась в противоположную от ДК сторону. Пошарив в карманах, она обнаружила там невесть от куда взявшуюся купюру на тысячу рублей.
Рассмотрев её, Оля вспомнила про Бегемота и поняла что это небольшой родительский презент.
- Спасибо, папа,- девочка улыбнулась и сунула бумажку обратно в карман.
Проходя через небольшую площадь, расположенную меж Домом Культуры и небольшой сетью магазинов, Оля бросила беглый взгляд на статую, посвященную какому- то писателю, имя которого уже никто и не помнил, а табличку с пьедестала для памятника стащили уже давно. Под этим старым, потёртым изваянием всегда было много народу. По пятницам Оля любила прийти туда и пофотографировать людей. Особенно ей нравилось снимать детей, бегающих вокруг статуи. Приходя домой, она сразу же садилась их рисовать. Уже из личного опыта автора можно заявить, что с натуры рисовать очень и очень сложно. Особенно в движении. Легче запечатлеть человека на плёнку или цифровик, и перенести на бумагу.
В тот день на площади проводили экскурсию для дошколят, на что Оля разочарованно цокнула языком. Столько бы хороших кадров получилось.
- А это, дети, неизвестный писатель. Видите, какая старая статуя? Она стоит здесь очень давно,- сказала воспитатель, показывая на скульптуру.
Дети дружно охнули и продолжили слушать женщину.
Оля улыбнулась и продолжила свой путь до кондитерской, двери которой уже приветливо белели на другом конце дороги.
Войдя в магазин, Оля подошла к отделу выпечки, где лежали любимые сочники Ольги Ивановны.
- Извините,- позвала Оля молоденькую продавщицу.- Вы не могли бы достать вооон те два сочника?
Девушка, до этого достающая из коробки сладкие трубочки, поглядела на девчонку, и, улыбнувшись, сказала:
- Сейчас, подожди пять секунд.
Разложив трубочки на полке, она подошла к прилавку, достав из его недр два свежих сочника.
- С вас четыреста пятьдесят. Что- то ещё?- кондитерша протянула девочке пакет, с двумя выпеченными изделиями.
- Спасибо. Да и можно ещё чупа- чупс, яблочный- девчонка забрала пакет и протянула ей купюру.
Та, быстро рассчитав сумму, протянула девочке сдачу и леденец, пожелав приятного дня.
Выйдя из магазина, Ольга развернула обёртку конфеты. Как только сладость оказалась во рту девочки, Оля расплылась в блаженном чувстве довольства. От сладкого ей всегда становилось хорошо. Будто жить на пару мгновений стало легче.
Перейдя дорогу, Оля быстрым шагом направилась к ДК, по дороге снова посмотрев на памятник. Теперь возле него сидела группа подростков с пивом и сигаретами, дым от которых навис над компанией серым смогом.
Презрительно фыркнув, девчонка отвернулась и пошла дальше, стараясь больше не смотреть в ту сторону.
Поднимаясь по мраморным ступеням здания, девочка мельком взглянула на часы, висевшие над самым входом в Дом Культуры. Минутная стрелка медленно ползла к отметке шесть, изредка спотыкаясь, но продолжая свой неспешный путь.
- Ещё полчаса,- заметила про себя Оля, и вошла внутрь.
Поздоровавшись с вахтёром, девочка засеменила к двери художественной студии. Постучавшись, Ольга открыла за дверь.
За ней располагалась просторная аудитория, когда- то предназначенная для музыкантов. Спускаясь вниз большими ступенями, она заканчивалась стульями, на которых расположились композиции для натюрмортов и гипсовые бюсты, глядящие на зрителя пустыми, безжизненными глазами.
Ольга Ивановна, напевая «Во поле берёза стояла», стояла возле своего мольберта в углу и рисовала пейзаж за окном. Повернувшись к Летовой, она просияла в радостной улыбке.