Макс издал короткий смешок.
— Нет! Так в большинстве семей не поступают, Джон. Мы все просто стали ее избегать, включая Вала. Даже Эвана попросили ни в чем не принимать ее сторону — он так и сделал.
— Ее поэтому сейчас здесь нет?
— Не совсем так, — равнодушно ответил Макс. — Эм стала жить своей жизнью, что всех вполне устраивает.
— Ей ведь не понравилось мое появление? Она наверняка думает, будто я отберу часть наследства, на которое мог бы рассчитывать ее сын.
Макс с искренней любовью посмотрел на столь давно утраченные для него черты.
— Я никогда не смогу отблагодарить тебя в должной степени за это решение. Эван и так тяжело перенес потерю части наследства в пользу моего сына Алексиса, и потому твой отказ от своей доли неимоверно меня обрадовал.
— У меня столько денег, что жизни не хватит их потратить, — напомнил Джон, вглядываясь в черты отца. — Эван может расслабиться. Надеюсь, ты уже сказал ему об этом?
— Пока не было возможности, но обязательно скажу.
Кто-то постучал ложкой по пустому хрустальному бокалу — конечно же, Давина.
— Члены семьи и друзья, — начала она, четко выговаривая каждое слово, — мы собрались здесь, чтобы зарезать откормленного теленка в честь блудного сына моего любимого супруга, сына, потерянного более тридцати лет назад. А также в честь моего любимого Макса, которому три дня назад исполнилось шестьдесят лет. — Давина на миг замолчала, пробежавшись взглядом по внимающим ей лицам. — Мы все знаем, почему здесь нет Эмили. Однако, дорогой Джон, отсутствие жены Эвана тоже стало для нас довольно привычным явлением — Лили говорит, что она стесняется оказаться в компании с незнакомыми людьми. Глупая девчонка!
Вздрогнув, Джон взглянул на Эвана, который уставился на свою молодую тетю в немой ярости, и Джон его прекрасно понимал. Как можно говорить такие ужасные вещи?! Макс действительно находится под каблуком у этой… нет, не пустоголовой куклы. Давина — гарпия, которая готова поглотить все.
— Тринадцатого октября, — продолжала она хорошо поставленным голосом, — я произвела на свет Алексиса, желанного сына, наследника, готового восполнить мужу утрату его любимого Джона. — Давина лучезарно улыбнулась мужу. — А после, всего месяц спустя, из Орегона нам позвонил Джон. Он выяснил, кто его семья, и захотел с ней воссоединиться. — Издав театральный вздох, она продолжила: — Естественно, Макс сначала сомневался в истории Джона, но после нескольких звонков и переданных юристами документов в душе у мужа затеплилась надежда. А уж когда появилось кольцо, сомнений ни у кого не осталось: Джон, блудный сын, вернулся. И теперь мы собрались, чтобы отпраздновать воссоединение Макса и Джона Танбаллов. Давайте же встанем и поднимем за это бокалы!
«Меня зовут Джон Холл, Давина, — подумал Джон, выслушав до конца эту лицемерную речь. — Не Джон Танбалл! Теперь я вынужден сидеть, пока остальные нас чествуют. Блудный сын, бог ты мой! Она никогда не сможет понять смысл притчи, эта восточноевропейская гарпия».
От стыда не смея взглянуть на остальных гостей, он пригляделся к миниатюрной женщине, уверенно руководящей нанятой прислугой. Она была облачена в бесформенное серое платье, скрывающее не менее бесформенную фигуру. Джон никак не мог понять ее статус в этом доме. Блеклое невыразительное лицо, как и приплюснутый череп, казалось, говорили о недалеком уме, если бы не пронзительные маленькие глазки; а ее крошечные руки с короткими пальцами ловко вытирали капельки соуса или откладывали в сторону те блюда, которые нельзя было подавать. От некоторых слуг Джон услышал ее имя: Уда. После недолгого наблюдения он решил, что она является личной прислугой Давины, никак не относящейся к семейству Танбалл. Так кто же такая эта Давина Танбалл?
Еда была восхитительной. После иранской икры и различных закусок подали то, что Давина, согласно ее объяснению, сочла ближайшим аналогом откормленного теленка: поданная с тушеными овощами обжаренная молочная телятина, сочная и аппетитная, а на десерт принесли восхитительный торт. Джон ни в чем себе не отказывал, он не мог удержаться и не попробовать таких шикарных блюд.
Когда все поднялись из-за стола, Давина снова привлекла всеобщее внимание, еще раз постучав по хрустальному бокалу.
— Джентльмены приглашаются в кабинет на кофе, горячительные напитки и сигары! — воскликнула она. — Леди следуют в гостиную!
И только в холле, соединяющем обеденный зал и кабинет, Джону удалось перехватить Джима Хантера.
— Ты можешь в это поверить? — спросил Джон, отступая в сторону, чтобы пропустить мужчин, спешащих прочь от гарпии.