— Что ж, как пожелаете, Рин-сама, — вздохнула Куроко, — Когда вы использовали эту странную силу, она уничтожила все и мы оказались в черной пустоте… Моя персональная реальность была полностью разрушена. И мне не оставалось ничего другого, кроме как создать ее заново, заполнив оставшуюся после вашего заклятия пустоту… Но творила я не одна — Рин-сама и Тоф-сама тоже внесли вклад, пусть и неосознанно…
— Так… — протянул я, сосредоточившись на набивании трубки. Я бы не сказал, что Куроко обладает сногсшибательной фигурой, отвечающей всем канонам красоты… но у нее есть какой-то странный шарм. Манера говорить, манера двигаться… даже немного виноватое пожатие выглядывающих из воды плеч несет в себе некий дразнящий оттенок, — что-то такое я себе представлял. Но откуда такие побочные эффекты?
— Меня глубоко задели ваши слова о том, что именно моя одержимость заставляет сестрицу держаться отчужденно со мной… И я очень хотела это исправить, — Куроко снова пожала плечами, заставив меня продержать затяжку чуть дольше необходимого, — Но мое чувство слишком велико, чтобы поддаваться контролю, и за столь долгое время его стало невозможно отделить от моей личности… Так что все, что я смогла — это его расфокусировать — так у меня есть хоть какие-то шансы удерживать себя в руках….
— Та-ак… — снова протянул я, наблюдая, как струйки табачного дыма смешиваются с поднимающимся над водой паром, — под расфокусировкой своей одержимости ты понимаешь увеличение количества объектов приложения или источников генерации?
— Честно говоря, я не до конца уверена, — потупилась Куроко, — все же я первый раз работала со своей персональной реальностью на таком уровне… Хотя уместно ли использовать этот термин, не знаю: Рин-сама и Тоф-сама так же присутствовали и учавствовали в создании… а потому получилась скорее наша коллективная персональная реальность… и, скорее всего, мы все трое являемся как источниками, так и приемниками — вектора эмоций гораздо сложнее рассчитывать…
— Аха…. - протянул я, неожиданно сообразив, откуда растут ноги у моего столь острого осознания присутствия рядом обнаженной девушки, — то есть ты что-то напутала, и теперь твое обожание Мисаки случайным образом распределилось между нами, да еще и перенаправилось с самой Мисаки непосредственно на участников распределения?
— Можно и так сказать, — Куроко слегка покраснела и отвела взгляд в сторону. Впрочем, она и до этого на меня не смотрела, — Но это сработало — хотя я по-прежнему обожаю сестрицу и готова на все ради нее, ее образ больше не ослепляет меня, заставляя терять контроль над собой…
— Хм… что ж, могло быть и хуже. Хорошо, что ни у тебя ни у меня не оказалось склонности к педофилии, — хмыкнул я, — а то Тоф бы нас размазала тонким слоем по ближайшей скале. Но почему я не заметил у нее никаких отклонений?
— Тоф-сама обладает очень сильной волей, — пояснила Куроко, — кроме того, ее сексуальность еще не сформировалась в полной мере, а потому часть испытываемых ей желаний подавляется, оставаясь неосознанной…
— Ага, — снова протянул я, неожиданно поняв, что именно мне кажется странным в эмоциях эспера, — а мы, значит…
— Именно так, — согласилась Куроко с удивившим меня спокойствием. Я хмыкнул идиотичности ситуации:
— Однако, такого эффекта я не ожидал… и как оно, ощущение от столь внезапной смены ориентации? — действительно, положение было идиотским и ироничным одновременно.
— Я никогда не была чистой лесбиянкой, — спокойно возразила Куроко, — просто всегда была слишком сосредоточена на сестрице, так что я бы не назвала произошедшее "внезапной сменой ориентации"… Как ни странно, я чувствую себя гораздо увереннее. Теперь я не следую своим чувствам слепо… Но черпаю из них силы!
— Везет, — заключил я, пытаясь отвлечься и не дать собственному желанию вступить в резонанс с влечением Куроко. Иначе я попросту не смогу остановиться, — я бы тоже не отказался от толики уверенности, тем более накануне битвы…
— Вы неуверенны в своих силах, Рин-сама? — удивилась Куроко, поворачиваясь ко мне.
Я вздохнул и постучал о камень погасшей трубкой:
— В своих силах-то я уверен… а вот в том, как ими распорядится — нет. Я не имел к происходящему в этом мире никакого отношения… но оказался замешан по самые уши. И поскольку я слишком много всего знаю, то просто не могу найти выбор, который будет самым лучшим для всех… Когда узнаешь врага слишком хорошо, то решимость слабеет, — Я набрал воздуха в грудь и, сосредоточившись, выпустил из ноздрей две струи пламени, нагревая уже немного остывшую воду. Не говоря уже о том, что участи, уготованной каноном Азуле, я и врагу не пожелаю… По крайней мере, не пожелаю такой участи человеку, волей судьбы оказавшемуся на противоположной моей стороне баррикад… А самое дурацкое, что я бьюсь над решением того самого парадокса, о неразрешимости которого сам говорил Пиандао! Нельзя сделать счастливыми всех…
— Рин-сама, — Куроко посмотрела мне в глаза сквозь снова поднявшийся пар и заговорила с абсолютной уверенностью в своей правоте, — У меча, которым вы сражаетесь, только одна рукоять. И только ваши руки направляют клинок. В первую очередь важно лишь то, чего хотите вы сами! Не давайте своей доброте сбить себя с пути, — эспер придвинулась чуть ближе. Или это я придвинулся? — Пусть я и поняла, что нужно учитывать желания и чувства других людей, но это не значит, что нужно забывать о своих собственных! Несмотря на все, что вы для меня сделали, я все равно вернусь к сестрице, вернусь домой. Кто бы или что не встало у меня на дороге! И я не потерплю, если вы не ответите достойно на мою решимость своей!
— Договорились, — улыбнулся я, теперь осознанно подвигаясь ближе к эсперу, — Я продолжу следовать своему пути, не смотря ни на что… и даже если это будешь ты, я не отступлю, — дыхание девушки было совсем близко, отчетливо ощутимое даже в горячем и влажном воздухе вокруг. Рациональное мышление прекратило свое бесполезное сопротивление.
— Я тоже, Рин-сама, — Куроко не стала отстраняться. Наоборот, потянулась ко мне.
Над скалами подымался пар, медленно растворяющийся в безветренном ночном небе… Появление кометы Созина неуклонно приближалось.
Глава сорок восьмая. Опьянение мощью.
— Слушай, ты что, решил с честью погибнуть в битве с моей сестрой? — спросил правящий Аппой Зуко. Мы с принцем приближались к северной оконечности страны Огня.
— С чего это ты взял? — удивился я. Попутчиком принц оказался хорошим, не склонным к пустым разговорам. И когда до часа икс оставалось уже не так много времени, мы решили обсудить наши дальнейшие действия.
— Ну, сначала ты гладишь по голове Тоф перед отлетом, — пояснил Зуко, — Хотя не можешь не знать, что она тебе за это отплатит… А теперь ты говоришь, что собираешься сразиться с Азулой сам!
— А, вот ты о чем, — хмыкнул я, — нет, все гораздо проще. Ты ведь и сам знаешь, что когда наконец делаешь правильный выбор, большинство сомнений уходит…
— Ну да… но у тебя вроде не было никаких трудностей с выбором стороны! — подозрительно спросил принц, косясь на меня через плечо. Я успокаивающе помахал рукой:
— И сейчас нет! У меня были трудности, что делать с врагами…
— Врагов нужно побеждать! — твердо ответил Зуко. Я принялся набивать трубку:
— Зуко, одного врага я уже победил — того самого убийцу, что ты пустил по следу Аватара. С татуировкой третьего глаза, помнишь?
— Что?! Он вас нашел!?
— Не всех. В лагере в тот момент были только я и Куроко, — пояснил я, — Так что я его просто по-тихому прирезал и сжег тело, не став беспокоить Аватара столь несущественными мелочами. А ведь мужик обладал уникальным талантом! Возможно, мир многое потерял вместе с ним… Вот только договориться по-хорошему не получилось, а оставлять такого врага в живых было слишком опасно. Но я все равно не слишком доволен результатом.
— И ты не хочешь, чтобы с Азулой вышло так же?
— Ага… Ты, Зуко, не представляешь, как тебе повезло со своим изгнанием, — к моему удивлению, принц не стал огрызаться: