Тяжело выдыхая, поправляю куртку и разворачиваюсь к выходу. Поворачиваю ручку, и дверь открывается. Меня сразу пропитывает одурманивающий аромат, по ту сторону мира, и одной ногой я снова в другом "измерении", но в тоже время что-то все равно не то. Что-то не хватает...
- Далеко собрался? - говорит кто-то за спиной, и я в спешке оборачиваюсь, и вижу её. Тёмные волосы колыхаются на ветру, улыбка все также слабо виднеется на её бледном личике, а в глазах хищный блеск. Я ошарашено подхожу к открытому окну и пытаюсь натянуть улыбку.
- Ты вернулась, - говорю я, смотря на её полуосвещенные, ещё детские, черты лица. Она закрывает глаза и качает головой.
- Но только для того, что ты мне нужен, - Она с минуту молчит, а я, как идиот, наблюдаю за ней. Зачем я ей? Она протягивает мне руку и играет тонкими, красными пальцами в воздухе. - Скорее, - она наклоняется ближе, чтобы помочь мне подняться. - Ночь не вечна!
Я качаю головой и хватаю её за руку, позволяя меня вести. Пусть даже я и понятия не имел куда.
Глава 16
Перекинув вторую ногу через бортик, я встал и отряхнулся. Ночью все кажется по-другому. Ночной, ели заметный, ветер обдувал наши лица, лунный свет, исходящий от круглого диска, покрытый крупными впадинами, падал на белое покрывало, которое блистало, как бриллиант, на свету. Я вздохнул и закрыл глаза. Вот оно - умиротворение. Когда никого нет, и тебя никто не дёргает с вечно глупыми вопросами.
- Долго еще будешь наслаждаться? - слышу тихий голос позади себя. Открываю веки и вижу перед собой лицо той незнакомки; её глаза стали ярче, чем в помещение. Такое чувство, что они светятся. Я хмурюсь и прячу руки в карманы куртки.
- Какие-то планы? - выплевываю на мокрый, очищенный от снега, асфальт слюну и размазываю подошвой.
- Вообще-то, да, - она вздыхает, - Не забывай о том, что ты мне нужен для дела, - она указывает на меня пальцем и прищуривается. Я выставляю руки напротив себя, пятясь назад, и просто говорю:
- Я понял тебя.
Она кивает, и её плечи облегчённо расслабляются. Девушка поправляет куртку, цепи, на плечиках куртки звенят при движении, она оглядывается по сторонам, затем кивает в мою сторону. - Только никакого шума.
Я ухмыляюсь, но киваю в ответ. Час спустя нашего брожения, по пустым, тёмным переулкам города, мне становится с каждым шагом холоднее. Всё-таки, как-никак, зима на носу! Я застегиваю куртку и поднимаю воротник выше. Ветер усиливался, деревья начинали стонать от мороза.
- Куда ты ведешь меня? - спрашиваю я тёмного силуэта, качающийся из стороны в стороны.
- Сначала нам понадобится Квинси-маркет...
- У тебя есть наличные? - удивлённо задаю вопрос так быстро, даже не дав ей договорить, шагая теперь с ней на одном шаге. Она приподнимает брови, когда замечает меня, и подмигивает.
- А я не собираюсь ничего покупать, - говорит она, хмыкая.
Ноги тут же перестают вышагивать. Я встал на месте, давая ей спокойно пройти мимо меня дальше. Мои ноги, как будто в одну секунду забыли, как идти или переступать; я стоял, как столб посередине переулка. Девушка останавливается, когда замечает недостающие звено возле себя.
- Ты чего? - спрашивает девушка, подходя ближе. Она начинает бегать глазами по моему лицу, и я качаю головой.
- Мне не нужны неприятности, - сообщаю ей, хмуро.
В детстве, когда мне было лет шесть, мой дом находился рядом со старым детским приютом. Напротив детская небольшая площадка; там было всё - от не настоящих пружинных лошадей, военной зоны, где малышня игралась в казаки-разбойники. Были высокие, деревянные избушки с красочными крышами, до карусели-паука. Её так называли, из-за своей интересной конструкции: вся карусель была синего оттенка, а на самой ее макушки, будто настоящий паук, мастерил, плелась от начала до конца толстая паутина. Я любил эту карусель и, поэтому, часто залезал на неё и лазил, куда и как только мог. Но однажды, местные парни, быстро собравшиеся в целые группы, пошли на меня, начиная тем, что постоянно обзывали, как только можно, и мешали мне развлекаться. По их мнению, это ненормально - играться одному. Они начинали надо мной насмехаться и использовали, когда я доходил до точки кипения.
Я наглотался этим всем и с меня хватит игр. Мои кулаки стали жёстче, внутри сердце забилось вдвое сильнее, от воспоминаний. Я отступил назад все ещё стоя на своём, покачал головой. Девушка примирительно кивнула; тёмные локоны нависали на ней как занавес, но я успел заметить хитрую ухмылку на её губах.
- Но, без них жизнь тогда скучна, - парировала она, становясь ещё ближе, - Ты никогда не узнаешь всего мира, если боишься даже выйти из своей комнаты. Из своей зоны комфорта.