Дверь, ведущая из охранного пункта, привела его в некое подобие комнаты ожидания с двумя очень большими и, как показалось Сэюну, очень мягкими диванами. Ему сильно захотелось, буквально до зубного скрежета, завалиться на один из них и просто подождать, пока не наступит конец, но такие мысли мгновенно помещались им в разряд нежелательных, тех, от которых нужно сразу же избавляться, пока они не начали отравлять всю его сущность своим ядом.
Следующая дверь была слева. Маленькая неприметная деревянная коричневая дверь, которая привела его в огромный коридор, на стенах которого были яркие желтые стрелки, ведущие, по идее, к запасному выходу. Возможно, где-то тут и находился лифт, Сэюну очень хотелось на это надеяться, ведь это так было похоже на середину этажа.
Проследовав вдоль стены и нарисованных на ней стрелок, он таки вышел на то, куда они указывали: это был аварийный выход. Однако же, это был не просто аварийный выход, а выход, перекрытый большой железной дверью, затвор которой был, к несчастью, очень сильно измят.
В порыве какого-то дикого отчаяния, Сэюн кинулся к этому ложному ощущению надежды и попытался открыть дверь, но все было тщетно, она не поддавалась, и он не смог придумать ничего лучше, кроме как вдарить по ней со всей силы больной рукой, зашипеть из-за этого от боли и сползти вниз по стене.
Он присел, опираясь спиной о дверь, отделяющую его от спасительных лестниц, тяжело дыша и морщась от неприятных ощущений. Его взгляд, расфокусировавшись по окружающему пространству, зацепился за яркую желтую вывеску, которая при более тщательном рассмотрении оказалась планом эвакуации этажа.
Ощущение, которое он испытал в этот момент, можно было сравнить разве что с самым сильным оргазмом в его жизни. Этот план наверняка мог спасти ему жизнь. Он практически подлетел к противоположной от него стене, вскочил на стоящую около нее скамейку и снял план со стенда.
Там же, присев, он принялся наспех изучать подарок, подброшенный ему судьбой, и осознал, что путь к лифту, хоть и не близкий, но все же существует. Как оказалось, он просто изначально немного не туда пошел, в чем, конечно же, не было его вины, потому как тот, кто проектировал этот этаж, был явно под наркотой, а то и, того хуже, просто форменным дебилом. Теперь же ему предстояло преодолеть еще три лаборатории, один из их предбанников и пять коридорных помещений.
А сколько ему еще предстояло обойти монстров посчитать не представлялось возможным. Но это было уже что-то. После долгих скитаний непонятно в каком направлении у него вновь появилась четко выраженная цель, что автоматически прибавляло мотивации, уверенности и хоть какой-то надежды на положительный исход. Он снова поймал себя на мысли о том, что все, что он сейчас хочет, это услышать снова голос Бёнквана и упасть куда-нибудь, где можно было поспать, может быть, даже в его объятия.
С этим багажом идей и чувств он со вздохом поднялся и отправился дальше, покорять свой новообретенный путь.
***
Сэюн всегда был крайне спокойным человеком. Будь то разваливающийся прямо перед комиссией робот или же осколки маминой любимой вазы, которые она вот-вот обнаружит, либо семейные ссоры Донхуна и Джуна – в любой, абсолютно любой ситуации он оставался спокоен. Он прекрасно осознавал это, но ему даже в голову не приходило как-то гордиться этой своей чертой характера, потому что спокойствие не давало ему ничего, кроме, собственно, спокойствия.
Он часто наблюдал за людьми, которые буквально горели какой-то идеей, и за тем, как это толкало их на настоящие подвиги, и немного завидовал. Потому что он никогда не мог так: загореться практически всеми клеточками тела, отдаться чему-то до конца, без остатка.
Но сейчас, прямо в этот момент, убегая по предпоследнему коридору от очередного монстра, он начинает понимать, каких ярких чувств он умудрялся избегать всю свою жизнь. В конце пролета, по которому он несся на всей своей скорости, тратя последний оставшийся в организме воздух, стоял шкаф для бумаг, но целиком непрозрачный. Он был уверен на все сто процентов, что сможет там спрятаться, потому как, если нет, то он рискует уже больше вообще нигде и никогда, и ни с кем не поиграть в прятки.
Подлетая к шкафу, чуть не падая перед ним на колени из-за проскользнувшей ноги, он распахивает дверцы, вываливает оттуда все содержимое на пол и заваливается внутрь сам. Тяжело дыша, он отчаянно зажимает себе рот рукой, чтобы ни дай бог никаким лишним звуком не выдать своего присутствия. Он ждет, он надеется, что успел, и его надежды смело вознаграждаются затихающим звуком помех радио.
Монстр ушел, но, к сожалению, ушел в ту сторону, в которую надо было идти самому Сэюну. Он вздохнул, убрал радио в карман и достал фонарик, чтобы осветить себе план местности в этом лишенном каких-либо источников света шкафу. Судя по карте, он мог бы пойти в обход, но это означало, что ему пришлось бы преодолеть еще столько же, сколько он уже успел пройти. Однако вспоминая, как он недавно столкнулся с монстром чуть ли не нос к носу, задерживаться здесь хоть на секунду дольше казалось отвратительной идеей. Но и не лезть же ему было прямиком на этого монстра!
Сэюн осознал, что настало время подумать. В теории, можно было попытаться его отвлечь. Бросить что-то очень звонкое в другой конец коридора и самому в это время добежать до лифта. Маловероятно, что монстра привлечет какой-то странный звук, а не человек, бросающий эту самую приманку. Быть может, есть какой-то способ защититься от них? Даже если и есть, то он точно его не обнаружит, сидя в шкафу для бумаг.
Его главная проблема заключалась в том, что он никогда не знал наверняка, где в тот или иной момент окажется его враг. Его радио давало ему только общее понимание и ничего конкретного, и, если сейчас он выйдет из своего убежища и побежит к лифту, каков шанс, что он не упрется прямо в него? По старинке, пятьдесят на пятьдесят.
Там, на открытом пространстве он будет уязвим как никогда. И даже если ему удастся незаметно проскочить к лифту, то звук вызова и открывающейся двери явно привлечет его… Что, в принципе, могло бы сработать!
Бёнкван же говорил, что он уводил монстров от радиостанции, а это значит, что он может сделать то же самое. Аккуратно подобраться к кнопке, вызвать лифт, привлечь тем самым монстра и, убедившись, что он его заметил, кинуться назад, спрятаться в шкафу и переждать, пока тот пронесется мимо. Конечно, это было крайне опасно и крайне ненадежно, но что вообще сейчас в его жизни было надежно и безопасно?
Он тихонько вылез из шкафа и пошел вперед настолько аккуратно, насколько было возможно, буквально на цыпочках, конечно же, держа свое верное радио в руке. Оно почти не ловило сигнал, что означало, что монстр и правда вышел в большой предлифтовый коридор и там завис.
Вздохнув и посетовав на тяготы судьбы, он продолжил свои нехитрые перемещения, пока не вышел к арке, открывающей проход к огромному коридору, заканчивающемуся той самой заветной приманкой. Передвигая руку, зажимающую радио, в воздухе, Сэюн примерно догадался, что монстр забился в крайний левый угол помещения. Вообще, уже не однократно сталкиваясь с ними, он заметил, что те любили тусоваться в углах, будто нашкодившие школьники, которых наказала мама.
Он медленно, в любой момент готовый сорваться, подошел к двум заветным створкам и нажал на кнопку, которая, хвала всем богам, привела механизм в действие. Мотор загудел, как и радио, начавшее набирать громкость, и, когда лифт приехал на этаж, обозначив свое присутствие громким звоном, радио буквально взорвалось от поступающей в него волны, и Сэюн понял, что пора.