- Надо же, я ожидал совсем другой реакции.
- Ты ожидал, что я брошусь от тебя прочь, как от монстра? И не надейся, ты слишком хорошо выглядишь, чтобы тебя бояться.
Сэюн улыбнулся и только спустя пару мгновений осознал, что его слова наверняка звучали слегка двусмысленно. Но, несмотря на это, а может даже благодаря этому, Бёнкван улыбнулся еще шире и задал, наконец, самый важный в данный ситуации вопрос:
- Так что, когда начинаем строить?
- Ну… - Сэюн красиво сделал вид, что задумался, - Думаю, что прямо сейчас.
- Погнали.
Тот подскочил с места и поманил его за собой, чтобы показать его личный склад всевозможных деталей, которые он добывал из этого места на протяжении всех этих лет.
И так начались их рутинные будни. День за днем, которые затем переросли в недели, они по кусочкам прокладывали свою собственную дорогу назад к реальности.
Сначала им нужно было возвести защитные экраны, чтобы можно было в спокойствии достраивать телепорт, не боясь, что какой-нибудь монстр внезапно решит ими полакомиться. Эта конструкция была довольно нехитрой, но, так как у них на команду было всего четыре руки, то пришлось убить целых четыре дня на ее возведение. Поначалу Сэюн крайне сильно переживал, что у них все так медленно получается, но затем постепенно влился в окружающее пространство и начал воспринимать время немного иначе. Но, возможно, что на него так повлиял Бёнкван, который за пятнадцать лет научился никуда не торопиться.
Закончив сборку, они решили дать себе возможность нормально отдохнуть хотя бы один вечер, и вот, пока Сэюн сидел за столом и упорно и досконально изучал чертежи, Бёнквану было особо нечего делать. Он откровенно скучал, о чем не забывал сообщать Сэюну каждые пять минут, лежа на своей кровати и изредка переворачиваясь то сбоку на бок, то со спины на живот.
- Сэюн, мне скучно, - казалось, он вложил в эти слова столько отчаяния, сколько в него в принципе могло поместиться.
- Боже, Бёнкван, ты мне это уже в пятый раз за полчаса говоришь, - вздохнул тот, продолжая просматривать записи отца и делать поверх них собственные пометки.
- Ты никак не отреагировал на предыдущие четыре, поэтому я повторяю в пятый.
Сэюн вздохнул и улыбнулся, смиряясь с тем фактом, что ему придется развлечь своего заскучавшего друга. Отложив ручку, он развернулся на стуле на сто восемьдесят градусов, разводя ноги по двум его сторонам и опираясь руками на спинку.
- Хорошо, расскажи мне, чем ты обычно занимался все эти пятнадцать лет, когда тебе становилось скучно.
Бёнкван перевернулся на живот, чтобы ему было удобнее наблюдать за Сэюном, и всерьез задумался, пытаясь подобрать нужный ответ.
- Знаешь, - ответил он после непродолжительного молчания, - не думаю, что мне когда-то было скучно. Я вроде как жил в постоянной опасности, поджидал монстров за каждым углом и все такое, а сейчас… Сейчас, когда мы от них защищены, я… перестаю понимать, что мне надо делать.
Сэюн поджал губы, продолжая улыбаться. Сейчас, лежа на кровати и грустя по выдуманным поводам, Бёнкван выглядел так мило, так по-домашнему. Он поднялся со стула, подошел к нему и присел рядом то ли, чтобы просто составить компанию, то ли, чтобы попытаться утешить.
- Скажи, а почему ты решил стать химиком?
- Ты решил отвлечь меня разговором? Ну хорошо, - тот успел перевернуться на спину, чтобы продолжать говорить с Сэюном лицом к лицу, - Вообще, это довольно глупая история и совершенно глупая причина.
- Все равно расскажи, - Сэюн хоть и всегда просил о чем-то мягко, но умел настаивать на своем.
Бёнкван взглянул на него с долей иронии и скептицизма в глазах, будто бы на ходу решая, стоит рассказывать или нет, но под конец все же сдался.
- Ну, на последнем году школы я был безумно влюблен в своего одноклассника и друга, с которым мы проучились вместе три года. А у него была девушка, и они на самом деле хорошо смотрелись вместе, но это не останавливало меня от того, чтобы ненавидеть ее. Но, не суть, как-то на выходные она уехала к родителям, и мы все время проводили с ним вместе, готовясь к контрольной по химии. У него не получалось от слова совсем, поэтому я потратил просто огромное количество времени на то, чтобы объяснить ему тему. Химию я никогда особо не любил, но она у меня неплохо получалась. И тогда же он мне сказал, что я должен стать химиком. И я не знаю, это был настолько прекрасный день, что его слова отпечатались у меня в подкорке. Поэтому я поступил на химический. А потом, после окончания школы, мой друг женился на своей девушке, они укатили поступать в другой город, и я его больше никогда не видел. Конец.
Сэюн сидел рядом с Бёнкваном и гадал: шутит он сейчас или нет. Если да, то это, конечно, будет очень забавно, а если нет, то будет, наоборот, очень неловко, но он все же решил рискнуть и переспросить.
- Это ведь все неправда, так?
- Господи, ты читаешь меня уже как открытую книгу. Конечно, неправда, я не настолько романтик.
Сэюн рассмеялся, оценив сочинительский порыв своего друга, и размял шею, затекшую от долгого пребывания в одном положении.
- Подвинься, - он слегка подтолкнул его рукой, чтобы тот освободил место, и он смог лечь рядом, - так как было на самом деле?
- На самом деле, - Бёнкван слегка поерзал, привыкая к своему новому положению и подстраиваясь под появившееся рядом тело, - мой отец был врачом, и он всю жизнь вдалбливал мне, что мне тоже нужно поступать в медицинский, ну, я и поступил, только на химика.
- Смело, - тот улыбнулся, позволив себе немного ироничных нот в голосе.
- А то ж, такой скандал был, ты не представляешь. А сейчас я думаю, что и правда, лучше бы стал врачом.
Сэюн на мгновение задумался о том, жалеет ли он, что все в итоге получилось так, как получилось. Он до сих пор не знает, в порядке ли его друзья, его отец, как выяснилось, уже давно мертв, а он пятнадцать лет ждал от него вестей, он сам заперт в параллельном измерении с монстрами. Но на противоположной чаше весов уютно располагался Бёнкван со своим голосом, шутками и скверным, но очень милым характером, и Сэюн как-то сразу оттаял. Может быть, все, что ни делалось, делалось к лучшему.
- А я вот пошел по стопам отца, правда чуть не бросил на втором курсе из-за несчастной любви, но все же доучился.
- Ну, значит, теперь твоя очередь рассказывать.
- Ой, нет, в другой раз, - Сэюн произнес это напополам с грустью и насмешкой в голосе, - знаешь, история очень похожа на ту, что ты недавно сочинил.
Бёнкван издал разочарованный вздох. То ли у него было такое настроение, то ли еще что, но ему до ужаса захотелось узнать подробности истории этого разбитого сердца. И он решил прибегнуть к отчаянным мерам для того, чтобы заполучить желаемое.
- Тогда давай сыграем на эту твою историю, - он приподнялся на локте, чтобы заглянуть в лицо Сэюна, и тот слегка приподнял бровь, как бы прося пояснить, - сыграем в правду или действие.
Сэюн невольно облизнул губы, также приподнимаясь, чтобы оказаться на одном уровне с Бёнкваном. Это будет просто катастрофа, если он согласится. Нет, серьезно, это как играть в карты на деньги с гангстерами или в шахматы против настоящего гроссмейстера: ты точно знаешь, что проиграешь, но азарт охватывает весь твой разум, и тебя ведет будто пьяного. Он понимал, что лучше не соглашаться, и он согласился в ту же минуту.
- Хорошо… Начинай.
- Итак, сколько у тебя было всего парней и сколько было девушек? Правда или действие?
- Правда. У меня был один парень и не было ни одной девушки.
- Да ладно! – Бёнкван звучал крайне удивленным подобным заявлением, - С такой-то внешностью девчонки на тебя должны толпами вешаться.
Сэюн уже хотел было оправдаться и сказать, что он всего лишь скромный радиотехник, таких с презрением именуют ботаниками и клеймят позором и ярлыком непопулярности у девушек до конца жизни, но сдержался. Почему-то ему не хотелось так себя принижать перед Бёнкваном, и он нашел другой способ оправдать свой ответ.