- Это не мой конек, но кое-что соображаю, - ответил он, покрепче хватаясь за стену.
- «М-да, боюсь представить, что же тогда твой «конек», ну да ладно», - Сэюн не оценил юмор ситуации, однако Бёнкван продолжил как ни в чем ни бывало, - «Опиши мне, где ты находишься. Желательно еще назвать этаж, потому что тут много похожих помещений».
Теперь пришло время осматриваться уже не мельком, а основательно, благо, его левый глаз к тому моменту успел привыкнуть к свету. Он сглотнул подступившую слюну, поморщившись от неприятного ощущения в горле, прокашлялся и принялся описывать все, что видел вокруг.
- Я в каком-то коридоре… Довольно широком, тут и стены, и пол, все из металла. Слева в дали, кажется, несколько дверей, справа слишком темно, чтобы что-то разглядеть…
- «Ммм, не слишком красочно, я бы поработал над сравнениями и эпитетами, и метафор бы побольше добавил», - он усмехнулся, и Сэюн определенно бы закатил глаза, если бы ему сейчас не было столь мучительно больно попросту существовать, - «Ладно, двигай в сторону дверей, только аккуратно. Там может быть какая-то еще информация».
Сэюн вздохнул и не без труда отлепил свое тело от стены, стараясь не упасть и при этом еще вести параллельно осмысленный диалог.
- Ты так и не сказал мне, кто ты, и почему я должен тебе доверять.
Возражения Сэюна, если это, конечно, можно было назвать возражениями, звучали не слишком-то «возражательно», и может быть поэтому Бёнкван опять решил не воспринимать его всерьез.
- «Впервые слышу вопрос про «доверять».
- Ладно, я понял, от тебя осмысленных ответов не дождешься.
- «Дождешься, когда скажешь мне, где ты».
- Вдруг ты хочешь прийти и убить меня, а я тут тебе сейчас сам сообщу свое местоположение.
Его реплики то и дело прерывались на тяжелые вздохи от нехватки воздуха в организме. Дойдя до первой двери, он приоткрыл ее и еще очень долго не решался зайти внутрь темного помещения.
- «Только в том случае, если ты красивый», - произнес он крайне серьезным тоном, что абсолютно не вязалось с темой разговора.
Такой ответ застал Сэюна врасплох, и он даже не сразу сообразил, про что он, собственно, говорит.
- В смысле?
- «Я захочу убить тебя только в том случае, если ты красивый».
- Эм… Почему?
- «Потому что зачем иначе? Ты дошел до дверей?» - его голос все же сорвался на последней реплике, и, судя по тому, как он поспешил перевести тему, Сэюн решил, что это все же снова была шутка.
- Да-а-а… - аккуратно протянул он, медленно заходя внутрь комнаты, - тут только множество шкафчиков для одежды.
- «Отлично! Посмотри, справа от двери должен висеть планшет с прикрепленными листами. Что там написано?»
Чувствуя, что его запас энергии подходит к концу, Сэюн делает над собой титаническое усилие, чтобы развернуться, подойти к обозначенному предмету и разобрать этот чертов мелкий шрифт.
- Так… Табель выходов рабочих ЭШДРИ номер один… Это что такое?
- «Номер один? Так, значит у меня для тебя по классике две новости: хорошая и плохая. Хорошая состоит в том, что там есть аптечка буквально в соседней комнате, где туалет и душевые. А плохая – это то, что отсюда тебе будет ну очень сложно выбраться».
- Это у тебя привычка такая, игнорировать то, что спрашивают другие люди, или я такой особенный? – поинтересовался в ответ Сэюн, опуская руки с зажатым в них планшетом и наваливаясь плечом на стоящий рядом шкафчик.
- «А что, разве мама не говорила тебе, что все люди по-своему особенные, и ты тоже?» - голос Бёнквана звучал настолько сально и грубо, что Сэюну стало аж физически неприятно, и он не придумал ничего лучше, кроме как просто послать его.
- Да иди ты…
Бёнкван искренне рассмеялся на такое заявление, а Сэюн, ощутив острый приступ боли, зашипел настолько сильно, что заставил своего собеседника заволноваться.
- «Эй, Сэюн! Ты в порядке?! Давай, пожалуйста, оставим сантименты на потом, просто сейчас дойди до аптечки, хорошо?»
- Хорошо.
Следующие пятнадцать минут прошли для него как в тумане. Он очень слабо помнил, как добрался до ярко-красного ящика, сигнализирующего своим белым крестом о наличии в нем медикаментов. Он действовал больше по инерции, не вполне осознавая, что происходит, лишь повинуясь голосу, действующему на него как гипноз на сомнамбулу. Окружающая действительность будто перемешалась с пустотой, и, как слайды диафильма, перед его глазами всплывали кадры из какого-то ужастика про заброшенную исследовательскую станцию, часть из которых была повреждена и показывала лишь помехи. И перед тем, как окончательно потерять едва держащееся на тоненьких ниточках сознание, Сэюн подумал, что он и правда как-то слишком быстро доверился этому человеку.
***
- «Сэюн!»
Этот сон, который не совсем похож на настоящий сон, скорее на то состояние полудремы по утрам, когда ты вроде уже проснулся, но все еще продолжаешь видеть и даже контролировать образы твоего подсознания…
- «Сэюн, очнись!»
Он бил изнутри по голове, выдавливал мозг сквозь уши, глаза и нос, дробил череп и посылал сигналы тревоги во все уголки тела, которые были будто пропитаны мелкими осколками стекла.
- «Сэюн, мать твою! Сейчас не время валяться! А ну быстро поднимай свою задницу!»
Его подбросило вверх от настолько сильного ощущения опасности, будто в него разом всадили тысячу вольт. Последнее, что он четко запомнил, было то, как он сказал Бёнквану, что ему что-то нехорошо, а затем отключился. Приложив руку к своей перевязанной голове, он был готов со всего маха ударить себя за такую неосмотрительность, но сдержался, понимая, что членовредительство в отношении себя помогает лишь в том случае, когда никто другой на тебя больше не покушается.
Сейчас был явно не тот случай.
Коммуникатор, по всей видимости выпавший у него из рук, валялся сейчас на полу рядом со скамейкой, где он обрел временное пристанище, в компании с различными бинтами, банками и таблетками. Из него доносился обеспокоенный голос, извергавший просто тонны проклятий вперемешку с не самыми приличными словами, звучавший при всем при этом так приятно, слишком приятно и очень даже по-настоящему.
Однако, все это мгновенно отошло на второй план, когда он услышал те самые помехи, доносившиеся из его радио. Он замер как был, в полунаклоне, собиравшийся дотянуться до упавшего коммуникатора и попросить Бёнквана уже наконец-то замолчать, с застывшей в воздухе левой рукой, только что проверявшей повязку на голове на прочность и соответствие. Он словно за одно мгновение стал восковой копией себя самого, оцепенев от страха и ощущения надвигающегося ужаса. И одновременно с тем, как тон помех слегка увеличился, его уши, до этого словно укутанные в плотную пленку, буквально разорвало пронзительным криком:
- «Беги оттуда!»
Он сорвался с места меньше, чем за секунду, подхватывая лежащий на полу источник связи, и выбегая с низкого старта в сторону двери.
Буквально выбивая собой последнюю преграду, отделявшую его от коридора, он, очутившись в знакомом, но все еще столь новом для него месте резко огляделся по сторонам и буквально выплюнул из себя клич о помощи, стон и приказ одновременно:
- Куда?!
И ответ не заставил себя долго ждать.
- «Направо до конца коридора! Видишь желтую дверь?»
- Да!
- «В нее, быстрее!»
Он подорвался с места, физически ощущая усилившийся звук, который издавало радио. До конца коридора было навскидку метров двести-триста, и, хотя Сэюн никогда не отличался хорошей физической подготовкой, ему удалось преодолеть это расстояние чуть больше, чем за полминуты. Полминуты, показавшиеся ему вечностью, последним кругом ада, кошмарным сном, в котором, как бы ты ни старался ускоряться, ты бежишь медленно, словно весь покрытый медом или патокой.