В самом конце зала, подальше от танцпола, были составлены несколько столов подряд. Туда мы и направились. Народ уже подтянулся. Я узнала начальника финансового отдела, коммерческого директора. Рядом с ним — руководитель канцелярии, кстати, женщина. Чуть дальше Пётр Иванович с кем-то оживлённо беседовал. Увидела Сергея Михайловича, идущего от барной стойки с бокалом. Смолина пока не было.
Настя заняла место во главе композиции из сдвинутых столов: с одной стороны столы были придвинуты к диванам, а с другой — расставлены стулья. Меня она посадила по левую руку от себя на стул. На часах восемь ноль-пять. Большинство коллег уже на месте. В общей сложности я насчитала семнадцать человек.
— Кого мы ждём, Анастасия Сергеевна? — Прокричал с другого конца стола Коршунов. — Давайте начинать!
— Вы прекрасно видите, что нет ещё Олега Павловича. Я не хочу без него начинать этот вечер, — объяснила Настя.
— И кстати, — обратилась она к сидящим на диване, — подвиньтесь, это место рядом со мной для него.
— Ну наконец-то! — воскликнул Коршунов. Настя бросила взгляд мне за спину и охнула. К столу подошёл Олег Павлович с огромным букетом в руках, составленным из роз кораллового цвета. Настя встала ему навстречу и приняла букет.
— Мои любимые! Спасибо, Олег Павлович! Сколько же их тут?
— В самолёте пересчитайте, — улыбнулся он. — Вы же возьмёте его с собой?
— Обязательно заберу. Будет Роберту пример, какие букеты мне нужно дарить! Садитесь, Олег Павлович, и начнём, — пригласила шефа Настя и отдала букет подошедшему официанту.
Смолин уселся напротив меня, и наши взгляды пересеклись. Буквально на мгновение он посмотрел на моё декольте, а потом вновь в глаза. Мои щеки стали коралловее Настиных роз.
А она в это время застучала вилкой по бокалу, привлекая внимание присутствующих.
— Позвольте, я начну.
— Нет-нет. — На том конце встал Пётр Иванович. — Начну сегодня я.
Он оглядел присутствующих и, убедившись, что всё внимание приковано к нему, продолжил.
— У всех наполнены бокалы?
Я посмотрела на свой пустой бокал.
— Что вам налить? — спросил сидящий слева от меня Градов. Не успела я ничего ответить, Настя опередила меня.
— Вина налейте нам, пожалуйста, Сергей.
— Итак, — Коршунов продолжил свою речь, — на правах сотрудника компании, который принимал восемь лет назад Анастасию Сергеевну на работу, сегодня я скажу первый тост.
Все замерли с поднятыми бокалами.
— Все эти годы вы, Анастасия Сергеевна, были ценным и незаменимым работником. Но ничто не бывает вечно, и ваши поиски личного счастья завершились для вас большим успехом. А мы вынуждены уступить Анастасию Гименею. Так давайте пожелаем Настеньке счастья в её новой жизни, чтобы семейная жизнь каждый день радовала, дарила тепло и любовь. Пусть с завтрашнего дня начнётся ваша счастливая семейная история! Желаем крепкой и дружной семьи! Ура!
Все хором повторили «ура» за кадровиком и звонко чокнулись. Бокал качнулся у меня в руке, когда я чокнулась со Смолиным. Не дай бог облить его снова вином! Наши взгляды встретились, и он ухмыльнулся краешком губ, явно думая о том же.
Дальше зазвучали тосты, приятные слова, народ вспоминал смешные случаи с Настиным участием. Настя была права, это очень полезный для меня опыт — увидеть, что все эти руководители, высококвалифицированные сотрудники — обычные люди, помимо работы любящие расслабиться и повеселиться, а не страшные монстры, при общении с которыми я впадала в ступор.
Первый час пролетел незаметно. Я слегка расслабилась и начала смеяться вместе со всеми, чему поспособствовало и выпитое вино.
— Олег Павлович, с вас следующий тост, — объявил Коршунов, явно взяв на себя обязанности распорядителя вечера.
Всё это время Смолин сидел на диване, расслабленно откинувшись на мягких подушках, и покручивал между пальцами бокал. Молча наблюдал за всеми, улыбался, изредка смеялся над особенно остроумными шутками. Мы с ним периодически сталкивались ногами под столом и тут же взглядами над ним. В эти моменты я как можно быстрее отводила глаза. Не дай бог ещё придумает себе что-нибудь.
— Давайте, Олег Павлович! — Настя весело посмотрела на шефа. — Расскажите, как я мучила вас все эти годы!
Смолин встал с дивана и поднял бокал.
— Уважаемые коллеги! Я не любитель говорить длинные речи, но в данном случае сделаю исключение. Анастасия Сергеевна, мы много лет проработали с вами вместе, и не побоюсь сказать, что более надёжного и крепкого плеча рядом у меня не было. Это очень важно, и не только в работе, когда ты можешь на сто процентов доверять человеку, когда полностью уверен в нём. Мне тяжело отпускать вас в объятья вашего Гименея-Роберта, но вы заслужили это счастье. Будьте счастливы, Настя!
Вся женская половина за нашим столом пустила слезу. Настя тоже не удержалась и бросилась в слезах в объятья Смолина. Он с улыбкой обнял Настю, погладив по спине, при этом наши взгляды встретились поверх её головы. Улыбка моментально сбежала с его губ, глаза опустились на вырез моей блузки, я же машинально выпрямила спину, ещё больше выпячивая грудь. Чёрт! Видимо, я заслужу такое тёплое отношение к себе очень и очень нескоро, если вообще у меня будет такая возможность. Быстро отвела взгляд.
Обстановка становилась всё более расслабленной. Кто-то пошёл курить, кто-то танцевать. Я болтала с Сергеем, он рассказывал мне о нескольких сотрудниках за столом, которых я видела впервые. Затем переключился на соседа слева, и я поняла, что самое время попытаться уйти отсюда.
Наклонившись к Насте, которая только вернулась с танцпола, где зажигала с секретаршей Зверева, я сообщила, что хочу уйти.
— Нет-нет, подожди! Мы же не представили тебя коллективу! Нужно посвящение!
Что это значит, хотела бы я знать. Посмотрела на Смолина. Он никак не отреагировал на слова Насти и продолжил разговаривать с коммерческим директором.
— Хорошо, — кивнула я, — сейчас вернусь.
Встала и пошла искать туалет. Проветриться в любом случае не помешает.
На самом деле, я и правда очень устала за эти два дня, а до выходных предстоит отработать ещё два и уже одной. Господи, дай мне сил! Чуть освежившись в туалете прохладной водой и поправив блузку, пошла обратно. Как же хотелось уйти по-тихому, но я не решилась.
На полпути к столу меня перехватил Круглов, финансовый директор, мужчина за пятьдесят, с редеющей шевелюрой и круглым брюшком, уже нетвердо стоявший на ногах и, совершенно не стесняясь, заглянул в моё декольте. А затем, удовлетворив своё любопытство, попытался сфокусировать взгляд на моём лице.
— Вера Павловна, р-разрешите вас пригласить на т-танец. Вы слышите, к-какая чудесная медленная мелодия з-звучит?
Вот чёрт! Лучше бы сидела на месте. Отказать совершенно не удобно, но и танцевать с ним, ясное дело, я не хотела.
— Этот танец Вера Павловна уже обещала мне. — Неизвестно откуда рядом возник Смолин. Встал за моей спиной, окутав теплом и афродизиачным запахом своего парфюма.
— О-о-о, какой г-грозный начальник, — улыбнулся Круглов, поднимая руки вверх и как бы сдаваясь. — В таком случае я уступаю вам, Олег Павлович, но, Вера Павловна, следующий танец м-мой. — Он развернулся и нетвердой походкой пошёл к столам.
Я осталась стоять с шефом за спиной, который, наклонившись, пробасил мне на ухо:
— Ну что, пойдемте? Наверстаем упущенное.
— Что вы имеете в виду, Олег Павлович? — Я покрылась мурашками и повернулась, готовая дать отпор и отказаться от столь щедрого предложения. Периферийным зрением заметила, что на нас смотрят коллеги. Придётся потерпеть с возмущениями. Олег Павлович положил руку на мою поясницу, подталкивая к танцполу, и я чуть вырвалась вперёд, чтобы разорвать этот обжигающий контакт. Даже страшно подумать, как всё это выглядит со стороны.