— Благородная дама, — сказал старик, — моя сестра, теперь уже умершая, была замужем за доном Франческо Караччиоли, сыном дона Франческо из известной знаменитой семьи, того дона Франческо[29], который в настоящее время приговорен к смерти за то, что повел флот против короля. Джита, которая находится здесь перед вами, единственный ребенок от этого брака. Правда, церковь не освятила того союза, которому обязан был своим рождением отец моей племянницы, но благородный адмирал ни минуты не колебался признать его своим сыном; он дал ему свое имя и не оставлял своим покровительством до тех пор, пока тот не женился на сестре бедного ученого. Тогда сын впал в немилость отца. Но тут в скором времени смерть избавила обоих — и мужа, и жену от неудовольствия адмирала. Вот и вся наша история, благородная синьора, — она очень проста.
— Известно ли князю Караччиоли, что у него есть внучка?
— Я сильно в этом сомневаюсь, синьора. Ребенок осиротел в раннем детстве, и я считал бесполезным обратиться к такому важному человеку, не рассчитывая, чтобы ему приятно было признать свое родство с нашей скромной семьей.
Эти слова, повидимому, успокоили даму, и она передала Нельсону весь разговор.
— Возможно, — продолжала она, — что они пришли сюда по поводу того же дела, о котором мы уже многое — и совершенно безрезультатно слышали. Хотя не думаю: что им за дело до человека, совершенно им незнакомого? Что вам надобно, Джита? Вот это дон Горацио Нельсон, славный английский адмирал, о котором вы, наверное, много слышали.
— Я знаю его, ваша светлость. Мой добрый дядя сейчас сказал вам, кто мы, и теперь вам нетрудно угадать причину, приведшую нас сюда. Мы прибыли только сегодня утром из Санта-Агаты, с того берега залива, и узнали здесь от одного нашего родственника о только что совершившемся аресте дона Франческо, вслед за тем услыхали, что его приговорили к смерти; говорят, что казнь над ним будет совершена еще до солнечного заката.
— Если бы это и действительно так было, какое вам до этого дело? Вы его не знаете.
— Он отец моего отца, ваша светлость; и хотя я его никогда не видала, я уважаю в нем родственника.
— Все это прекрасно, Джита, но ведь не можете же вы любить человека, которого никогда не видали и который даже не знает, что вы его внучка? Вы еще так молоды, и, как девушке, вам надо поступать очень осторожно. Даже мужчины зачастую действуют весьма опрометчиво, вмешиваясь в политику в настоящее смутное время.
— Синьора, меня сюда привели не политические вопросы, а естественное родственное чувство.
— Что же вы имеете нам сказать? — нетерпеливо воскликнула красавица. — Подумайте, что вы отнимаете время у человека, занятого множеством самых важных дел.
— Я это знаю, ваша светлость, и постараюсь высказаться как можно короче. Я пришла просить этого знатного иностранца о помиловании моего деда. Мне сказали, что король ни в чем не откажет ему, и ему стоит только попросить.
В то время как прелестное личико Джиты дышало надеждой, темная туча заволокла чело англичанки, изгладив с него все следы мягкости и женственности. Не будь свидетелей, Джиту, по всей вероятности, грубо выпроводили бы; но дама была слишком большая дипломатка, и она сумела сдержать себя ради известной цели.
— Адмирал — не неаполитанец, он — англичанин и не имеет права изменить судебный приговор вашего короля. Ему даже неловко вмешиваться в постановления вашего государства.
— Никогда не может быть неловко вмешаться для спасения жизни человека.
— Что вы понимаете в этом? Сознание, что в ваших жилах течет кровь Караччиоли, заставляет вас забыть свое положение и порождает в вас какие-то романтические понятия о долге.
— Вы ошибаетесь, синьора. Уже восемнадцать лет я знаю, что несчастный адмирал Караччиоли мой дед; но так как он ни разу не выразил желания видеть меня, то и я никогда не испытывала желания представиться ему, чтобы не показаться навязчивою. До сегодняшнего дня я никогда не думала о семействе Караччиоли иначе, как глубоко сожалея о проступке моей бабушки.
— Ты смело говоришь о твоих благородных и славных родственниках, девушка.
Дама произнесла эти слова еще суровее, с нахмуренными бровями.
— Можете теперь удалиться, я передам адмиралу все, что вы мне сказали, — проговорила она.
— У меня еще другая просьба, ваша светлость: повидать дона Франческо.
— Его нет на нашем судне, он на фрегате «Минерва», и вас, конечно, допустят к нему. Постойте, несколько слов помогут вам добиться желаемого. Вот, возьмите! Прощайте, синьорина.
29
Франческо Караччиоли — неаполитанский адмирал и патриот. Был морским министром созданной фоанцузами Партенопейской республики. Благодаря проискам англичан, в частности Нельсона, после падения республики был казнен по приговору неаполитанского военного трибунала.