— Ну, вот мы и на месте, — важно сообщил Птолемей. — Раздел Таинственного. Особая секция.
Алатэя с удивлением взглянула на огромный стеллаж, стоящий перед ними. Где-то здесь скрывается ответ на ее вопрос. Значит, нужно действовать.
— А как подняться к верхним ярусам? — сразу осведомилась Алатэя.
— Можно взлететь, — задумчиво проговорил Птолемей, но, взглянув за спину девушки и не обнаружив там крыльев, добавил: — А можно воспользоваться лестницей.
Алатэя благодарно кивнула, рассматривая гигантские полозья, края которых терялись в заоблачной выси.
— Да, спасибо, — с облегчением вздохнула Алатэя. — Так мне будет проще.
— На этом я вас и оставлю, у меня слишком много работы, — важно произнес Птолемей, не очень грациозно раскланиваясь. — Если вам понадобится моя помощь, то просто позовите.
— Большое спасибо за заботу, — елейным голосом ответила Триша. — Дальше мы как-нибудь сами справимся.
— Дорогая Триша! — серьезно начал Птолемей. — Давай оставим все обиды в прошлом! Я не держу на тебя зла за твое недопустимое поведение и дерзкие высказывания в мой адрес! Давай же впредь будем добрыми друзьями.
Птолемей выглядел словно министр, жалующий прощение нашкодившему подчиненному. Мишель, предчувствуя опасность, не сводил встревоженного взгляда с Триши. Даже Алатэя, которая совсем недавно познакомилась с черноволосой красавицей, поняла, что Птолемей играет с огнем, позволяя себе такие смелые высказывания в адрес Триши. Теперь все взоры были прикованы к девушке-Ангелу. Триша же от удивления даже приоткрыла рот.
Внезапный взрыв хохота позволил всем вздохнуть с облегчением. Триша сотрясалась от смеха всем телом, на глаза навернулись слезы. Птолемей выглядел растерянным и сбитым с толку.
— Добрыми друзьями… Не держишь зла… — сквозь заливистый смех повторяла Триша.
Немного успокоившись и утерев выступившие слезы, она ответила:
— Дорогой Птолемей! Я, наверное, должна быть тебе очень благодарна за проявленное ко мне снисхождение. Однако я не могу отказать себе в удовольствии и дальше позволять себе «дерзкие высказывания» в твой адрес. Такая уж я, прости. В отличие от тебя, мне хотя бы хватает мужества признать, что я не идеальна. Так что сам понимаешь: какая может быть дружба между своевольным и строптивым Ангелом, как ты меня называл, и книжным червячком, вроде тебя.
— Ты… Ты… Да как ты смеешь так со мной разговаривать? — Птолемей весь раздулся и покраснел.
Его самолюбие было задето. Он не мог смириться с новой обидой, нанесенной Тришей в присутствии двух свидетелей.
— И вообще, кто ты тут такая? — сердито продолжал он.
— Птолемей, перестань! — попытался остановить его Мишель, но тот уже не на шутку разошелся.
— Явилась к нам неизвестно откуда и поясничает, как ей заблагорассудится! Я и сейчас придерживаюсь того же мнения, что на Совете: ты не сможешь стать настоящим Ангелом! Я не понимаю, почему Он дал тебе шанс!
От веселого настроения не осталось и следа. Алатэя с ужасом ждала, как Триша отреагирует на слова Птолемея. Мишель, приготовившись к худшему, раскинул крылья и заслонил собой Тришу, пытаясь удержать ее руками позади себя.
— Птолемей, уймись! — прокричал он. — Разве ты не видишь, что с ней происходит?!
Расширенные от гнева глаза Триши снова превратились в черную бездну. Алатэя видела, как зашевелились, словно змеи, черные волосы Ангела. Но больше всего ее поразили крылья Триши, которые на глазах становились черными и перепончатыми. Попытки Мишеля удержать ее казались жалкими и ничтожными. Алатэя почти физически ощутила растущую мощь Триши. Нужно было что-то предпринять, но она не знала, чем помочь.
— Убирайся отсюда и поскорее, — сквозь зубы процедил Мишель, обращаясь к Птолемею.
Дважды повторять не пришлось. Напуганный Ангел внезапно исчез, просто растворившись в воздухе.
Теперь Мишель повернулся к Трише.
— Милая, тише, тише, успокойся. Я рядом, все хорошо. Ты справишься.
Он сюсюкал с разъяренной подругой, меньше всего походившей сейчас на Ангела, как с маленьким ребенком. Взгляд Триши был по-прежнему прикован к месту, где только что стоял Птолемей. Алатэя чувствовала, как вокруг них сгущается воздух: даже дышать стало труднее. Волны отчаяния и безысходности нахлынули со всех сторон, заставляя сердце биться медленнее. Теперь Алатэя поняла, что ее жалкие попытки постичь свое предназначение обречены на провал, ведь она так слаба и беспомощна… Бороться бесполезно…