— Сколько мы там протянем? — спросил Люкориф трещащим вокс-голосом.
— Часы или дни, все зависит от того, сколько их десантируется, чтобы преследовать нас. Даже если они пошлют целую армию и наводнят тоннели, мы потреплем их куда сильнее, чем в честном бою. Часы и дни это куда больше нежели пара минут. Пожалуй, я знаю, что выбрать.
Воины приблизились, держа руки на оружии. Атмосфера изменилась, и осторожность как ветром сдуло. Талос продолжил, обращаясь к когтям:
— «Эхо проклятья» вряд ли выдержит даже короткий полет к атмосфере планеты. Как только мы покинем самую плотную область астероидного поля, эльдары накроют нас как вторая кожа. Все, кто намерен выжить, должны приготовиться к эвакуации с корабля.
— А экипаж? Сколько душ на борту?
— Мы не знаем наверняка. Как минимум тридцать тысяч.
— Мы не можем эвакуировать так много, не можем и позволить важным членам экипажа покинуть свои посты. Что ты им скажешь?
— Ничего, — ответил Талос. — Пусть горят вместе с «Эхом». Я останусь на мостике до последнего, так что командующему составу и в голову не придет, что Легион бросает их умирать.
— Хладнокровно.
— Необходимо. Это наш последний бой и будь мы прокляты, если будем сдерживать себя. Первый Коготь останется со мной, чтобы подготовить эльдарам прощальный сюрприз. Остальные высадятся на поверхность в десантных капсулах и на «Громовых ястребах» как можно скорее. Как окажетесь на Тсагуальсе, рассредоточьтесь под землей и будьте готовы к тому, что произойдет после. Запомните, если мы это переживем, за нами придет Империум. Они найдут оставшихся выживших в Убежище и услышат историю о наших деяниях. Эльдарам же нет дела до смертного населения — они жаждут нашей крови.
Фал Торм из вновь собранного Второго когтя злобно усмехнулся.
— И тут внезапно ты заговорил о выживании. Каковы наши реальные шансы на выживание, брат?
Талос ответил особенно неприятной улыбкой.
Часом позже пророк и Живодер прогуливались по его личному апотекариону. Это было весьма специфичное место, и там было намного меньше путающихся под ногами рабов и сервиторов.
— Ты осознаешь, — спросил Вариель, — сколько работы мне придется просто выкинуть?
«Просто выкинуть,подумал Талос. А Малхарион еще называет меня хладнокровным.»
— Поэтому я и пришел к тебе, — сказал воин. Он провел рукой по манипулятору хирургической машины, воображая, как она двигается, выполняя свою священную работу. — Покажи мне свою работу.
Вариель повел Талоса к камерам в задней части апотекариона. Два воина заглянули внутрь и увидели пациентов Вариеля, прикованных к стенам пустых клеток ошейниками и дрожащих от холода.
— Похоже, им холодно, — подметил Талос.
— Вполне вероятно. Я держу их в асептических камерах, — Вариель указал на первого ребенка. Мальчик был не старше девяти лет, и на его коже еще розовели шрамы от недавних хирургических вмешательств вдоль спины, груди и горла.
— Сколько их у тебя?
Вариелю не нужно было сверяться с нартециумом, чтобы назвать точные цифры.
— Шестьдесят один от восьми до пятнадцати лет. Они хорошо переносят разные стадии имплантации. Еще сто девять подходящего возраста, но еще не созрели для имплантации. К настоящему моменту умерло более двухсот.
Талос знал, что значат подобные цифры.
— Это очень хорошие показатели выживаемости.
— Я знаю, — голос Вариеля звучал почти раздосадовано. — Я мастер своего дела.
— И поэтому мне нужно, чтобы ты продолжал.
Вариель зашел в камеру, где один из детей лежал ничком и не двигался. Живодер перевернул его носком бронированного сапога, и на него уставились мертвые глаза.
— Двести тринадцать, — произнес он и жестом указал сервитору унести тело мальчика. — Сжечь.
— Повинуюсь.
Талос не обратил внимания на сервитора, выполнявшего свой погребальный труд.
— Брат, выслушай меня.
— Я слушаю, — Вариель не перестал нажимать клавиши на запястье, внося новые данные.
— Тебе нельзя быть с нами на Тсагуальсе.
Услышав это, он остановился. Вариель медленно поднял свой стерильный льдисто-голубой взгляд и посмотрел в черные глаза Талоса.
— Хорошо пошутил, — сказал Живодер без всякого веселья.
— Я не шучу, Вариель. В твоих руках ключ к значительной части будущего Легиона. Я отправлю тебя отсюда перед битвой. Корабль Дельтриана способен на варп-перелеты, и ты отправишься с ним вместе со своим оборудованием и работой.
— Нет.
— Это не обсуждается, брат.
— Нет, — Вариель сорвал кусок содранной кожи с наплечника, скрывавший крылатый череп. Символ Восьмого Легиона уставился на Талоса пустыми глазницами.