Ривал Мейд, сын Даннисена Мейда, был техником той же специальности, что и его отец. Он имел звание официального предсказателя шторма, что было маленьким поводом для гордости, но путешествия в горы и прогнозирование погодных явлений составляли лишь малую часть его обязанностей. Большинство людей, заключенных в стенах Убежища и других поселений мало что знали о его работе.
Их невежество его устраивало. Само использование фамильных метеорологических ауспик-сканеров больше производило на несведущий люд впечатление, чем приносило пользу. Его истинное занятие заключалось в том, что большую часть времени он, закутавшись и прищурив глаза от песка и пыли с равнин, искал то, чего не существовало, и пытался починить то, что нельзя было починить.
Они нуждались в металле. Люди Убежища нуждались в металле почти также, как нуждались в пище, но искать было практически нечего. Все рудные жилы, которые попадались ему во время путешествий, были пусты и бесполезны. Все обломки металла от разрушенных в День Падения кораблей были похищены его предшественниками десятилетия назад.
Вышки вокс-связи и складские бункеры — другое дело, но и они пребывали в таком же запустении. Первое поколение колонистов со Дня Падения, были в душе оптимистичными и предприимчивыми. Они построили цепочку из коммуникационных вышек, обеспечив города сомнительной безопасностью наличия вокс-связи. Были вырыты подземные бункеры, чтобы путники могли в них заправиться и пополнить запасы по пути следования между городами и поселениями-спутниками. С самого момента первого приземления добывать и обогащать прометиевое топливо для колесного транспорта не составляло проблем, но все транспортники и корабли, способные совершать межпространственные перелеты были спущены на поверхность из-за своего колоссального потребления топлива и неспособности летать при постоянных ветрах.
Ривал стоял на краю утеса, стирая пыль с линз макробинокуляра и глядя на Убежище. Большая часть города пустовала. Пришедший к Дархарне флот насчитывал тридцать миллионов душ, толкущихся в тесноте паломнических транспортных судов и переоборудованных военных кораблей, служивших теперь для перевозки колонистов.
По данным оценки планеты, в четыреста семнадцатом году со Дня Падения насчитывалось менее трети от первоначального числа
— Мейд, уходи оттуда.
— Что это? — он опустил макробинокуляры и зашагал по скалам к своему товарищу. Эруко был закутан также, как и он сам, не оставив ни кусочка кожи режущему ветру. Его друг сгибался под тяжестью вокс-передатчика и нажимал кнопки.
— Это всего лишь проклятый архрегент, — сказал Эруко. — Если ты конечно не очень занят созерцанием горизонта.
Мейд согнулся возле него, вслушиваясь в голос.
— …. отличная работа, Предсказатели Бури, — прозвучало между треском помех — Зима?
Мейд был единственным, кто ответил.
— Сканеры засекли падение температуры, а также усиление ветра, и все это — за последнюю неделю. Приближаются первые шторма, но до Серой Зимы все еще остается несколько недель, сэр.
— Повторите, пожалуйста, — прозвучало в ответ.
Мейд вздохнул и, сдвинув матерчатые повязки, которыми было замотано его лицо, подставил губы царапающему кожу ветру. Он слово в слово повторил свой ответ.
— Хорошие новости, джентльмены, — отозвался архрегент
— Так мы теперь джентльмены? — спросил Эруко. Мейд ответил ему улыбкой.
— Сэр? — произнес Мейд в свой наручный микрофон. — Какие новости от Такиса и Коруды?
— Кто? Боюсь, мне не знакомы эти имена.
— Ко…— Мейд прервался, чтобы откашляться и выплюнуть стеклянную крошку. — Команда, контролирующая следующие восточные объединения. Они отправились исследовать упавший прошлой ночью астероид на предмет содержания в нем железа.
— Ах, конечно. Все еще тишина, — ответил архрегент. — Приношу извинения джентльмены.
Ривалу Мейду нравился голос пожилого человека. В нем звучали доброта, терпение и искренняя забота.
— Я полагаю, этот контакт возможен лишь благодаря тому, что вы смогли устранить ущерб, нанесенный эрозией Восточному Пилону Двенадцать.
Мейд улыбнулся, не обращая внимания на щипавшие губы песчинки.
— Да, сэр.
Он не стал добавлять, что для этого им пришлось разобрать на запчасти старый дюноход.
— Редкая удача. Моя искренняя благодарность вам обоим. Заходите ко мне в офис, и я угощу вас стаканчиком чего-нибудь похожего на алкогольную продукцию из скромных запасов моего подвала.