IX
Отражение
— Я нарушил много клятв: какие преднамеренно, какие по воле случая, какие по несчастью. Одна из немногих, которой я пытаюсь гордиться, это наш обет, данный Механикум. Ни один Легион не сможет выжить без тех основ, которые нам предоставляют изгнанники Марса.
Талос притащил тело на мостик. Доспех Ксарла грохотал по палубе, гремя керамитом при каждом шаге.
— Оставь его, — сказал Меркуциан. Он был без шлема, так как его лишенный питания доспех больше не поддерживал вокс-связь. — Талос, оставь его. Нам нужно сражаться.
Пророк оттащил тело Ксарла к краю помещения, уложив брата возле западных дверей. Поднявшись, он окинул пространство безучастным взглядом. Мостик был погружен в привычную суету, шум и организованный хаос: офицеры и сервиторы сновали туда-сюда, перемещаясь между своих рабочих станций. Те, кто остался от Первого Когтя, направились к восточным дверям, на ходу проверяя свое оружие. Люди разбегались перед ними, их жесты, демонстрирующие уважение, всячески игнорировались.
Только Талос задержался у командного трона.
— Почему мы не атакуем вражеский корабль?
— Ты не желаешь обчистить его, как только мы загоним этих щенков в могилы? — отозвался по воксу Сайрион.
Талос отвернулся к оккулусу, глядя на дрейфующий в утомительном ожидании алый ударный крейсер.
— Нет, — ответил он, — нет, тебе стоило догадаться, что я не захочу.
— Но мы не можем взять их на абордаж, в то время как все наши отряды атакованы.
— Ты ненормальный? Я не хочу брать их на абордаж, — сказал пророк. — Я хочу, чтобы они сгорели.
— Они находятся на расстоянии в полсистемы от нас, вне диапазонов досягаемости орудий. Они отступили, как только запустили абордажные капсулы.
Талос поочередно посмотрел на братьев, затем на членов экипажа, так, как будто они все разом обезумели.
— Тогда уничтожить их.
Атмосфера на корабле накалялась, и Сайрион прочистил горло.
— Ты хочешь уничтожить этот корабль? В самом деле?
Пророк схватился за голову.
— Неужели это так сложно понять?
— Потому что это едва ли тянет на пиратство — уничтожать свою добычу.
Сайрион смотрел на корабль вдалеке.
— Подумай о запасах боеприпасов и амуниции на том корабле. Подумай о тысячах душ экипажа, о ресурсах, об оружии, которое мы могли бы награбить.
— Все что нам нужно, есть на борту «Эха». Я не желаю заниматься грабежом. Я желаю мести.
— Но… — Сайрион затих, поймав мимолетный взгляд Талоса. Его лицо в этот момент ничего не выражало.
— Нет, — сказал пророк, — Вражеское судно будет предано огню. Они умрут.
Восточные двери открылись, скрипя гидравликой, и в них, хромая, вошел Вариель. Из заевшего колена его аугметической ноги сыпались снопы искр. Полотна из клочков содранной кожи, наброшенные поверх доспеха, были залиты кровью. Кулак Корсаров на наплечнике был разбит ударом молота, другой с окровавленной гордостью щеголял крылатым черепом Легиона.
— Пятый Коготь очистил основные жилые палубы, — сообщил он. — Воины Генезиса пролили много нашей крови, но положение дел меняется.
Талос ничего не ответил.
— Ксарл? — спросил Вариель.
— Мертв. — Талос не смотрел на тело. Он восседал на командном троне, временами хрипя из-за боли от полученных ран. Боевые стимуляторы сдерживали самые тяжелые ощущения, но ему вскоре потребуется снять броню. — Заберешь его генное семя позже.
— Я должен собрать его сейчас же. — ответил Вариель.
— Позже. Это приказ, — он свысока взглянул на стоявших группой братьев. — Вариель нужен другим Когтям. Отправляйся в Зал Отражения и защити Дельтриана любой ценой. Я прикажу всем отделениям отступить на ваши позиции, когда они закончат бой.
Сайрион вышел вперед, будто желая что-то возразить.
— А как же ты?
Талос кивком головы указал на оккулус.
— Я присоединюсь к вам, как только закончу.
Раптор ожидал на краю кратера. Дельтриан не обращал внимания на воина, вернувшись обратно к трудностям разделения зрения.
На вершине возводимого пилона устанавливали проводящую сферу, пока ремонтные команды на палубе подключали электронику башни к сети корабля.
Несмотря на отсутствие нервов и невосприимчивость к боли вследствие этого, раны Дельтриана вызывали беспокойство. Он истекал драгоценными кровезаменяющими маслами, а его немногочисленные органические компоненты посылали внутренние сигналы на его ретинальный дисплей. Что было еще хуже, его органы работали на пределе возможностей, оказывая нагрузку и на без того перегруженную аугметику. Сейчас как никогда время было решающим фактором. К счастью, его работа была почти завершена.