Анна снова пришла в себя, когда Мэран вернулась из кухни с чайником травяного чая и двумя кружками. Она поставила их на стол возле софы и села рядом с матерью Лесли.
- Как вы себя чувствуете? - спросила она, поправляя холодный компресс, который до этого положила на лоб Анны.
Взгляд Анны метался из стороны в сторону, то она устремляла его на лицо Мэран, то опускала в пол, как будто следила за чьим-то невидимым перемещением. Мэран пыталась отогнать назойливых фей, отмахиваясь от них рукой, но это не помогало. Присутствие Анны в доме только подогревало их ненасытное любопытство, и утолить его было все равно, что поймать ветер.
- Я приготовила чай, - сказала Мэран. - Выпейте, вам станет легче.
Теперь Анна казалась смирившейся, ее прежний гнев испарился, как будто его и не было. Дождь тихо стучал по оконным стеклам. К нижней части окна приник носатый любопытный хоб, стекло запотело от его дыхания, большие глаза ярко светились.
- Не можете… не можете ли вы заставить их уйти? - попросила Анна.
Мэран покачала головой:
- Нет, но заставить вас снова забыть о них я могу.
- Забыть, - мечтательно протянула Анна. - Раньше вы так и сделали? Заставили меня забыть?
- Нет, тогда вы забыли по собственной воле. Не хотели помнить и потому забыли.
- А вы… вы ничего такого не делали?
- Понимаете, мы правда владеем некоторыми… чарами, - призналась Мэран. - Они ускоряют процесс. Мы даже не прибегаем к ним сознательно. Они сами появляются откуда ни возьмись, когда мы рядом с теми, кто предпочитает не помнить то, что видит.
- Значит, я забуду, но эти создания все равно будут здесь?
Мэран кивнула.
- Я просто не смогу их видеть?
- Все будет так, как было прежде.
- Мне… мне… это не нравится, - проговорила Анна невнятно.
Мэран обеспокоенно наклонилась к ней. Казалось, Анна смотрит на нее сквозь туман, застилающий ей глаза.
- По-моему, я… я… умираю, - пролепетала Анна.
Веки у нее затрепетали, голова склонилась к плечу, и она потеряла сознание.
Мэран окликнула ее, потрясла, но та не подавала признаков жизни. Мэран приложила пальцы к шее Анны и нащупала пульс. Он был ровный и наполненный, но как Мэран ни старалась, привести в чувство Анну не смогла.
Встав с софы, Мэран пошла в кухню, чтобы вызвать «скорую помощь». Набирая номер, она вдруг услышала, как на втором этаже, в кабинете Сирина, сама собой заиграла его арфа.
Слезы текли по лицу Лесли, но тут она заметила, как что-то шевелится под дождем по ту сторону окна. Что-то пестрое трепетало снаружи над мокрым подоконником, словно на него хотел сесть голубь. Но двигалось это существо куда более грациозно и быстро, таких голубей Лесли прежде не видела. И окрас был совсем другой. Не голубоватый или сизый, как у голубя, а скорее окраска наводила на мысть о бабочке. Но какие же бабочки могут летать поздней осенъю, да еще когда идет дождь?
А может быть, это колибри?
Но это уж совсем невероятно.
Тут Лесли внезапно вспомнила, как на последнем уроке музыки ее флейта кого-то приманила.
Она смахнула рукавом слезы, застилавшие глаза, и пристальнее посмотрела в окно прямо перед собой, она ничего не видела, но стоило ей повернуть голову, как краем глаза она уловила отчаянный вихрь красок, а когда попыталась внимательно вглядеться, все разом исчезло из ее поля зрения.
Через несколько мгновений Лесли отвернулась от окна, бросила изучающий взгляд на дверь, прислушалась, но не услышала ничего, что говорило бы о возвращении Каттера.
«Может быть, - подумала она, - может быть, меня спасет волшебство…»
Она вытащила из рюкзака флейту и быстро собрала ее. Снова повернувшись к окну, Лесли села на корточки и попробовала заиграть, но ничего не получилось. Она слишком нервничала, грудь теснило, и Лесли не могла подать воздух из легких.
Она оторвала флейту от губ и положила ее на колени. Стараясь не думать о запертой двери, о том, почему ее заперли и кто войдет в эту дверь, Лесли попыталась выровнять дыхание.
Вдох. Медленный вдох, задержать дыхание, медленный выдох. И все сначала.
Лесли представила себе, что они с Мэран занимаются в старом пожарном депо. Она почти слышала, как играет Мэран, только эти звуки больше напоминали колокольные переливы арфы, чем шелестящий свист деревянной флейты. Но все равно мелодия слышалась ясно, надо только следовать за ней по этой путеводной тропинке, обозначенной на карте музыки.
Снова поднеся флейту к губам, Лесли опять подула в нее, тонкая струйка воздуха вошла внутрь инструмента под углом, и в пустой комнате, заполнив ее всю, зазвучало нижнее «ре» - глубокий насыщенный звук, отдавшийся эхом от стен. Лесли повторила его, потом подхватила мелодию, которая ей слышалась, - как путь обозначенный для нее на карте всех напевов, и уже звучащих, и еще не сочиненных, и стала ей вторить. Это оказалось легче, чем Лесли думала. Даже легче, чем на уроках Мэран. Музыка, за которой она следовала, казалось, позволяла ее флейте играть почти самой по себе. И пока флейта играла, Лесли смотрела на дождь за окном. А там опять замелькало что-то пестрое.
«Пожалуйста! - мысленно взмолилась Лесли. - Ну пожалуйста…»
И тут она разглядела за окном крошечное создание! Его крылышки, и впрямь похожие на пестрое оперение колибри, трепетали под дождем, разбрасывая яркие капли воды, так что над ними, переливаясь, изогнулась радуга. Верхняя часть маленького тельца была обнажена, а нижняя завернута в тонкие листья и лепестки, к щечкам и шейке льнули темные влажные волосы; не ведающие времени глаза пристально смотрели на Лесли. А музыка все продолжала звучать.
«Помоги мне! - молила Лесли про себя эту маленькую парящую за окном плясунью. - Ну пожалуйста…»
Она забыла обо всем, кроме звуков флейты и крошечной феи под дождем. Она не слышала шагов по лестнице, не слышала, как кто-то протопал по квартире. Но услышала, как открылась дверь.
Музыка захлебнулась, фея исчезла, словно ее и не было. Лесли отняла флейту от губ и обернулась, сердце у нее бешено билось, но она решила: им не заставить ее бояться. Ведь таким типам, как этот Каттер, только того и нужно. Им хочется видеть, как их боятся. Хочется командовать. Но больше этого не будет.