— Подводя итоги, давайте-ка посмотрим, что же нам удалось сделать за последние месяцы? Мы подняли на ноги половину Белостокского и часть Варшавского воеводств. Провели в широком масштабе реквизицию коммунистического имущества, ликвидировали нескольких изменников и предателей. Нами восхищается вся Польша, а благодаря получаемой руководящим Центром на Западе от нас информации — вся Европа, чуть ли не весь мир! По имеющимся у меня последним сведениям из Центра, за вашими героическими подвигами следят там с большим вниманием. Скажу вам доверительно, что мне обещали, если мы продержимся зиму, установить с нами прямую радиосвязь, перебросить самолетами оружие, боеприпасы, инструкторов, деньги, снаряжение. Сообщают также, что Запад усиленно готовится к войне, и не исключено, что он выступит весной. А коммуна боится войны. Посему надо набраться терпения, продержаться еще какое-то время — и тогда ваш героизм будет вознагражден сполна. А чтобы продержаться, мало ждать, нужно бороться! Что мы и делаем и будем делать. Я рад, что со мной остались именно вы, самые преданные из преданных и самые храбрые из храбрых, мои верные боевые товарищи, с которыми, как говорится, все нипочем.
Рейтар был явно взволнован. Это состояние передалось и не спускавшим с него глаз его подручным. Даже Угрюмый и тот внимательно слушал, уставившись своими стеклянными глазами навыкате в одну точку. В заключение Рейтар сказал:
— В качестве ближайшей задачи по подготовке к зиме, пока еще не лег снег, приказываю отрыть в лесах запасные бункеры, в которых можно было бы в случае необходимости отсидеться, а после проверки надежности хозяев будет дана команда разойтись по зимним квартирам. Зимой никаких операций проводить не будем, за исключением случаев вынужденной защиты или когда получите мой приказ. По квартирам размещаться по трое. Никакого пьянства, никаких насилий и всего того, что могло бы восстановить против нас население. При отсутствии связи со мной командиры групп имеют право принимать любое необходимое решение. Трусов и дезертиров расстреливать на месте. Связь зимой односторонняя, то есть только со мной. Это необходимо из соображений безопасности. Во всех остальных случаях я полагаюсь на ваш опыт и полностью доверяю вам. Итак, задача одна — продержаться до весны. А тогда, бог даст, начнется война и мы рассчитаемся наконец с большевиками. Благодарю вас за верную службу!
Наиболее дисциплинированный Барс вскочил первым, за ним остальные. Нестройным хором гаркнули:
— Служим родине, пан командир!
— А теперь, друзья мои, у меня к вам большая просьба, — обратился Рейтар. — Я хочу пригласить всех присутствующих здесь на свадьбу. Да, да, вы не ослышались, приглашаю вас на свадьбу, на мою свадьбу, прошу оказать мне такую честь.
…В соседней комнате участников пиршества уже ждали богато накрытые столы. Вокруг них суетилась жена лесничего с дочерьми. Гости под возбужденный гул голосов с удовольствием усаживались, где кому было удобнее, — свадебный стол манил их обилием еды, особенно дичи. Столы ломились от мясных блюд, мисок с солеными огурцами, квашеной капустой, белыми грибами и маринованными рыжиками, не говоря уже о литровых бутылках с золотисто-зеленой, настоянной на крепком самогоне медовухой.
Шум утих, когда ведущая в сени дверь отворилась и вошел ксендз Патер с переброшенной через шею епитрахилью, а следом за ним — Рейтар под руку со своей избранницей. Изумление бандитов при появлении ксендза, которого они уже давно не видели, перешло в неподдельный восторг от красоты невесты. На ней была белая шелковая блузка с длинными манжетами, богато отделанная кружевным жабо, темная юбка и легкие хромовые сапожки. Ее огненно-рыжие волосы были уложены в толстый пучок, сколотый нарядной заколкой с драгоценными камнями. Сиявшие на бледном лице большие глаза, полные алые губы, обаятельная улыбка придавали ей настолько неотразимый вид, что собравшиеся уставились на нее, словно на волшебное видение. Ольга не была бы женщиной, если бы не заметила произведенного ею впечатления. И это ей явно льстило. Однако она смотрела влюбленными глазами только на Рейтара, к которому, как она заметила, даже ксендз относился с должным почтением.
Ксендз тут же совершил под образами короткую церемонию венчания, и пир начался.