Рейтар, заметив, что его английский мундир привлек всеобщее внимание, чувствовал себя немного скованно и украдкой разглядывал присутствующих. Среди них было несколько местных богачей — мелких шляхтичей и две дородные девицы, которые вспыхивали как красные пионы, кокетливо опуская глаза, когда на них останавливался пронизывающий взгляд Рейтара. Остальные гости — это наиболее известные члены банды и приближенные Молота, а именно — пытающийся сохранять относительную свободу действий, немного диковатый Заря; вызванные из охранения Барс, Коршун и неотступная тень Молота — здоровенный Моряк, дезертировавший из Войска Польского; готовый на все Ястреб и, наконец, трое неразлучных братьев Добитко с редкими кличками — Маркос, Рейтан и Рымша. Последних Рейтар знал лучше других, поскольку они какое-то время состояли в одной из его боевых групп, пока он не выгнал их за систематическое нарушение дисциплины и драки с членами его отряда, в которые они ввязывались по малейшему поводу. Братья держались всегда вместе, и достаточно было одному из них прицепиться к кому-нибудь или, наоборот, кому-то прицепиться к кому-либо из них, как двое других, не разбираясь, кто прав, а кто виноват, кидались на выручку своему. Это были молодые, крепкие парни, увешанные без особой надобности с ног до головы всякого рода оружием и гранатами. Видимо, они затаили на Рейтара обиду, поскольку, поймав его мимолетный взгляд, смотрели в ответ дерзко, с воинственным выражением лица. После ухода от Рейтара они присоединились к Молоту и до сих пор верно служили ему, хотя от своей задиристости так и не избавились.
Из окружения Рейтара в горнице находились только Кракус и Здисек.
Наполнили стаканы. Молот встал, утихомирил собравшихся, постучав ножом по графину, и произнес:
— Вначале мне хотелось бы подчеркнуть, что я очень рад, что вы не пренебрегли приглашением и прибыли на мое скромное торжество…
По горнице прокатился одобрительный гул. Молот кивнул в сторону Рейтара:
— Но самую большую радость и честь доставил мне своим приездом мой старый друг, настоящий поляк капитан Рейтар.
Все уставились на Рейтара, который впервые за этот вечер улыбнулся и кивнул головой в знак благодарности за теплые слова. Надо сказать, что Рейтар, когда того хотел, поражал всех своими безукоризненными манерами: сказывались и гимназия, которую он окончил до войны в Высоком, и пребывание в кавалерийской школе в Грудзёндзе, откуда он в звании подхорунжего отправился на войну в сентябре тридцать девятого года.
— Поэтому разрешите мой первый тост поднять за вас, мои дорогие гости, и прежде всего за вас, мой дорогой капитан Рейтар! Ваше здоровье, друзья!
— Ваше здоровье! Ваше здоровье! Ура!
— За здоровье именинника!
Молот чокнулся с Рейтаром, после чего оба дружно одним залпом осушили стаканы. Самогон, хотя и настоянный на меду, не утратил неприятного специфического запаха, к тому же был чертовски крепким. Рейтар с удовольствием подцепил вилкой маленький маринованный рыжик с тарелки, которую ему услужливо пододвинул Заря. Молот понюхал сначала корку хлеба, а потом закусил соленым огурцом. Какое-то время в битком набитой горнице царила относительная тишина, прерываемая лишь стуком тарелок, ножей и вилок, хрустом огурцов и громким чавканьем. Снова наполнили стаканы. Когда встал Рейтар, ему не понадобилось даже стучать по графину — каждый и так утихомиривал своего соседа. Даже дверь из сеней приоткрылась, и в нее просунули головы несколько любопытных. Только старик, сидевший на лавке у печки, продолжал яростно чавкать и, не обращая внимания на наступившую тишину, рвал беззубым ртом куриную ножку. Но кто-то из сидевших рядом с ним сказал деду что-то на ухо, и тот с явным сожалением отложил ее. Рейтар, сочтя, что все уже готовы слушать его, заговорил:
— Дорогой и уважаемый именинник пан майор Молот!
Молот слегка вздрогнул, уязвленный тем, что Рейтар не назвал его, как у них было принято, командиром, но слушал его с еще большим вниманием.
— Благодарю вас от всей души за теплые слова приветствия. Со своей стороны я хотел бы передать вам, пан майор, самые лучшие пожелания по случаю ваших именин.