Дома, и правда, их уже не только хватились а всю округу на уши поставили. Ведьма передала обоих детей на руки родным и, не принимая благодарностей, не желая выслушивать причитаний и расспросов, растворилась в ночной тьме.
А оба кузовка обнаружились возле самого крылечка поутру. Вместе с горшочком изумительно пахнувшего мёда и лукошком золотистой ягоды хэсмарки, что росла в самых опасных местах на болоте.
***
Тишина и тайна.
Она всегда любила подобное: Эльэрвис Сэвэнэ, единственная дочь старейшего из вождей айэлэди. Её не угнетала необходимость молчать. Ей не нужен был никто рядом — она привыкла чувствовать себя не чем-то отдельным, а частью целого мира. В шорохе древесных крон она разбирала слова, в порывах ветра различала целые истории, а шум дождя за стенами откликался нынче на самые странные её мысли. Он пел — за неё и вместо неё, потому что она сама старалась не сильно шуметь, оберегая покой спящего гостя. Она и так боялась, что его потревожили те заблудившиеся детки, а пока она отвозила их в деревню, он очнулся — один, в темноте, в чужом странном жилище. Она спешила обернуться как можно быстрей, боялась, но — ещё и немного надеялась. Наскоро устроив Вьонкэ в сараюшке, Эльэрвис вбежала в дом, сразу в маленькую комнату и — вздохнула, прислонившись к дверному косяку.
Нет, её гость ещё не приходил в себя.
Сначала она сама погрузила его в глубокий сон — чтобы легче перенёс путешествие. Потом заклятие было снято, но, видимо, незнакомец потерял так много сил, что теперь провалился в забытье уже без посторонней помощи. За жизнь его Эльэрвис не опасалась — её способностей хватало и на более сложные случаи, так что не так уж много времени потребуется, чтобы поставить раненого на ноги.
Потом они разойдутся — каждый своей дорогой. Ну, или, возможно, она его проводит немного, чтобы удостовериться, что с ним всё будет хорошо. Ведь не просто так он оказался на том заброшенном тракте истекающий кровью — кто-то на него напал. Значит, ему ещё может угрожать опасность.
Именно потому она не повезла его к людям, не стала ни у кого просить помощи.
Таримэ отыскали для них этот неказистый домик в глухом лесу (единственная близкая деревенька — не в счёт, да и до неё не сразу доберёшься), оставили всё самое необходимое. Потом распрощались.
Эльэрвис проводила их с улыбкой: разлука будет недолгой, а ей полезно иногда оказаться в одиночестве. Чтобы чувствовать себя живой.
Первый день прошёл в непрерывных занятиях: раны и переломы незнакомца отец заговорил сразу, при встрече — чтобы можно было довезти. Теперь нужно было распутывать сначала сложные заклятия и только потому уже разбираться с лечением. Это получилось долго и сложно, и гораздо проще бы было обойтись без этого, но у них были свои причины не задерживаться на той старой, людьми давно позабытой дороге.
Закончив с врачеванием, Эльэрвис взялась за избу. Какое-то время им следовало в ней пробыть, так что необходимо было привести её в сколько-нибудь жилой вид. Конечно, таримэ позаботились о многом, но против грязи и пыли ещё ничего не придумали лучше мыльной тёплой воды и щетки. Этим простым средствам сильно уступали даже заклинания.
Потом Эльэрвис натопила печь, приготовила кое-какой еды.
Место оказалось не таким уж и глухим, как того желалось. Не успела Эльэрвис присесть, как услышала: кто-то ломится через чащу. Вроде и безобидный — но пришлось обойти поляну, наложить отводящие чары.
А там — детишки в лесу заблудились. Повезло маленьким, что она их отчаяние в лесном шуме уловила. Отыскала, привела, обогрела. Смешные такие — и робкие, и любопытные. Необходимо стало отвезти их в деревню, а после заново заговаривать опушку — чтоб никто не наткнулся больше.
Эльэрвис была рада: обычно в её жизни было куда больше места размышлениям и созерцанию, чем деятельному труду.
Теперь же, когда вся суета миновала, она могла себе позволить взобраться с ногами на широкий подоконник, видимо, когда-то служивший прежним обитателям ещё одним столом, могла мечтать, наблюдая дождь за стеклом. А могла — с того же удобного места — рассматривать своего спящего гостя. Раньше как-то не до того было — она его раны узнала лучше, чем его самого.
Он оказался молод, очень. Когда Эльэрвис была его ровесницей, её ноги ступали по совсем другим землям, а о существовании краткоживущего народа — людей — никто в Уумаре и догадываться не мог. Теперь же — им быть здесь полновластными господами, а надолго ли — покажет только время.