— Мама, мама! — ворвавшись в квартиру, закричал я. — Ты где?
Первым делом я направился в ее спальню, поскольку она вернулась после суточного дежурства в больнице, и сейчас должна отдыхать. Постель ее была аккуратно заправлена, поэтому я рванул на кухню. На плите стояли кастрюли, но мамы не было. Уже со слезами на глазах я побежал в свою комнату.
— Ма…
И слова застряли у меня в горле. На моем стуле висел ее халат, вот я подумал, что она сидит на нем, но сразу же сообразил, что ошибся. Подойдя на дрожащих ногах к своему столу, я убедился, что ее там нет. Где-то внутри себя я надеялся, что она просто уснула или спряталась, или еще что. Но ее не было, не стало, словно она исчезла в одночасье. Я проверил ее уличные вещи, убедившись, что все осталось на месте. Вернулся к своему стулу, поднял халат и с изумлением увидел, как на ее тапочки упало ее нижнее белье. Я в ступоре, наверное, целую минуту смотрел вниз, не понимая вообще ничего. Поднял голову — на столе лежала записка, в которой я легко узнал красивый каллиграфический почерк мамы.
— Сынок, ты должен запомнить эту фразу и никому ее не говорить: «Ийнитайт римиин тейкаа ваарттаайн». Ты должен зна, — прочитал я вслух.
И все — больше ничего, и только ручка, лежащая рядом, указывала, что мама писала ею. Она, словно лишнее подтверждение, служила доказательством, что мама внезапно исчезла. Эта мысль настолько поразила меня, что я застыл, раскрыв рот, даже слезы перестали течь из глаз. Дрожащей рукой я взял ручку в руку, приложил к записке после букв «зна» и резко разжал пальцы. Она упала и чуть прокатившись, застыла точно также как и до этого. Я взял записку, сложил ее, сунул себе в карман, и опустился на пол.
— Почему? Почему это случилось с нами? Почему другие живы, а ты исчезла? — повторял я слова, словно какое-то заклинание.
— Леша! — услышал я голос из коридора. — Леша, ты где?
Подняв голову, я увидел, как в комнату вошел дядя Миша. Он часто приходил к нам, приносил сладости и маме, и мне. Поначалу я не понимал причины, но потом как-то услышал их разговор. Я спал, и еще не конца проснувшись, слышал, как мама стала ему отвечать на какой-то вопрос.
— Я больше не смогу родить ребенка, и вся медицина здесь бессильна. Поверь, я…
И она замолчала, словно почувствовала, что я внимательно их слушаю. Затем вошла ко мне в комнату и сказала, что я могу вставать и идти завтракать. Уже позже я сообразил, к чему был тот их разговор. А так дядь Миша продолжал приходить к нам, по-прежнему балуя нас сладостями. Вот как сейчас.
— С тобой все в порядке? Где мама? — обеспокоенно спросил он меня, протягивая большую упаковку молочного шоколада.
— Она исчезла, — ответил ему, на что он только покачал головой.
А после этого он приказал ждать его здесь, а сам куда-то ушел. Я включил телевизор, но он не заработал. Включил ноутбук, но в интернет, чтобы узнать новости, выйти не сумел. Роутер оказался сломанным. Позже, когда открыл холодильник, убедился, что света нет. Газа тоже не было, но еда была еще чуть теплая, поэтому я поел. Вспомнил про записку мамы и ее наставление. Выучив назубок странную фразу, я сжег ее.
Пришел дядя Миша и сказал, чтобы я собирался, так как мы уезжаем. Я хотел было поспорить с ним — вдруг мама появится, но пришло осознание, что этого не случиться никогда. Поехать сразу не удалось, и мы направились на выход из города в направлении торгового центра «Мега». По пути я расспрашивал его о происходящем, но он ответил только, что все очень плохо, а скоро будет еще хуже, поэтому необходимо срочно уехать. Уже у кольцевой автодороги вокруг города нас ожидал огромный внедорожник с прицепом. На нем мы добрались до торгового центра. Эта мощная машина, словно танк, расталкивала другие автомобили.
— Саш, ты здесь, — сказал своему другу, угрюмому мужчине лет сорока, дядя Миша. — Леша, идешь со мной.
Мы направились в торговый центр. Первым делом нашли бутик, торговавший шубами и дубленками. Выбрав штук пять шуб и столько же дубленок, причем самых больших размеров, он сложил их в тележку, которую взяли немного ранее.
— Так, так, это кто здесь в нашем магазине шныряет? — раздался голос от двери.