— Отстань от меня!!! — заорала Катя, для которой назойливые теткины расспросы стали последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. — Мессу не слушала, не причащалась, а священнику вообще в рожу плюнула! Довольна?
Александр, сбрасывая епанчу на руки камердинеру, приглушенно фыркнул. Провожаемая изумленными взглядами Акулины и челяди, Катя взбежала по лестнице, торопясь как можно скорее оказаться за дверьми своей спальни.
Шанку сидел в гардеробной на своей кровати, играя с котенком, и широко улыбнулся, когда Катя остановилась на пороге. Та молча села рядом, порывисто притянула мальчика к себе и спрятала лицо на его худеньком плече.
Шанку, который привык к тому, что княжна Катрин почти неизменно весела, немного растерялся. Но вскоре поддался естественной жалости к явно несчастной молодой хозяйке и, осторожно обняв ее в ответ, принялся бережно гладить по волосам.
Он ничего не говорил, не задавал вопросов, только тихонько вздыхал, продолжая гладить ее, точно котенка. И Катя была благодарна маленькому абиссинцу за это молчание, за робкую нежность и готовность утешить. Когда в гардеробную несмело заглянула Груня, чтобы переодеть барышню, та уже немного успокоилась, пылающие в сердце злость и отчаяние на время присмирели.
Но идти обедать Катя отказалась: «держать лицо» не было ни сил, ни желания. К обеду, как всегда, ждали гостей, — своей семьей Шехонские обедали очень редко, разве что в пост. Почти каждый день приходилось лицезреть за столом либо друзей семьи, либо многочисленных кузин и тетушек матери. Случалось, сваливались на голову прежние отцовские товарищи по полку, жаждущие протекции провинциалы, заглядывал в поисках благотворителей какой-нибудь монастырский игумен, или знакомые привозили в качестве особого подарка модного иностранца. Словом, безопаснее остаться у себя, чтобы не навлечь потом на свою голову упреков в отсутствии хороших манер.
По просьбе Кати лакей принес сладкие пирожки и засахаренные фрукты, которые так любил Шанку. Некоторое время княжна и ее маленький паж лакомились вкусностями и болтали, сидя в уютном гнездышке гардеробной. И под конец, уверившись, что дурное настроение госпожи не вернется, Шанку решился спросить на ломаном русском:
— Почему ты была такая, Катрин? Тебя кто-то обидел?
Расправившись с горстью лимонных цукатов, Катя вздохнула:
— Нет, малыш. Просто иногда я чувствую себя птицей в клетке. И очень сержусь из-за этого.
Шанку посмотрел на нее с некоторым недоумением, приподняв и без того высокие брови. Помолчал и вдруг печально изрек:
— Если ты птица в клетке, то кто же тогда я?
Ответить было нечего. Катя ощутила нечто похожее на стыд.
— Тебе плохо со мной? — виновато спросила она.
Шанку долго молчал, точно раздумывая. И наконец неуверенно покачал курчавой головой:
— Нет, Катрин. Ты смешная. — и закончил после паузы дрогнувшим голоском: — Но я пока еще не знаю…
Катя невесело усмехнулась. «Смешная…» Один Бог знает, что имел в виду мальчик, да и какое это имеет значение. Шанку слишком добр к ней, а она… Она ничем не лучше других и думает только о себе. Вот и получает по заслугам.
Когда Шанку ушел в буфетную, где обедал в обществе особо приближенной к господам прислуги, Катя забралась с ногами в уголок его кровати и закрыла лицо ладонями.
— Мишенька, любимый, — она всхлипнула, не сдержавшись, — если б ты знал, как мне плохо… Где же ты, неужели забыл меня? У меня же никого, кроме тебя, не осталось…
Никого, и вправду никого. Драгомир ушел и один Бог знает, где он теперь. А Оршола и Габриэла никогда не приблизятся к ней по доброй воле, заботясь о ее репутации.
Илюша Щербатов, Женни Гагарина, — они милы, дружелюбны и, кажется, их симпатия вполне искренна, но трех дорогих ей людей, которых она обрела во время своих дорожных злоключений, заменить не в состоянии. И любимого ей никто никогда не заменит. Если б только знать, что Миша думает о ней, что он ее не забыл!..
За порогом комнаты прошуршало платье, и в отворенную дверь вошла мать. Катя вздрогнула.
— Садись, — довольно благосклонно кивнула княгиня поспешно поднявшейся дочери и сама опустилась на стул, тщательно расправив юбки. — Что, посещение костела прошло удачно? Ты заказала заупокойную мессу?
— Да, maman.
— В таком случае, что за вопли я слышала недавно из передней? — по-прежнему невозмутимо осведомилась она. — Ты кричала на глазах у челяди, словно уличная девка, вопила что-то совершенно непотребное. Как это понимать?