Пусть многие монахи четко разделяли уединенный и общинный путь; на практике две эти формы зачастую смешивались, что совершенно неудивительно, учитывая разнообразие монастырского устройства в поздней Античности и раннем Средневековье. В Египте место под названием Келлия, в течение 15 лет служившее домом Евагрию, состояло из множества отдельных скитов, построенных буквально в сотне метров друг от друга, а за несколько веков плотность населения в этой области увеличилась еще больше. Многие общины в Леванте были организованы в форме лавр (laurai), где монахи жили в отдельных кельях, но собирались вместе на литургии и сообща пользовались хозяйственными постройками. Иногда в схему включались отшельники, живущие отдельно, но связанные с определенной обителью, как, например, во влиятельном монастырском комплексе Изла, разместившемся на горе над большим городом Нисибис (современный Нусайбин): монахи здесь «заканчивали» (как заканчивают школу) общинную жизнь после трехлетнего испытательного срока. Монастырь Линдисфарн (сегодня более всего известен как место первого нападения викингов на земли англосаксов) расположен на острове у северо-западных берегов Англии, где существенно влияние приливов и отливов, и маленькие соседние островки использовались там для уединения. По всему анатолийскому побережью в VIII–IX веках процветали «колонии» обитающих в горах аскетов; эти монахи одновременно существовали и в одиночестве, и в тесной взаимосвязи друг с другом. Вот несколько из многих других подобных примеров {6}.
Но и убежденные защитники строго-общинного монашества выработали не одну, а несколько конкурирующих теорий насчет того, как правильно создать духовный коллектив, ведь одной веры для функционирования обители недостаточно. С точки зрения духовных инженеров, разрабатывающих монастырские механизмы, тут требовались грамотное устройство и внятное управление. Уцелевшие свидетельства – в форме предложений, руководств, уставов и описания эталонных образцов – изобилуют различными подходами к тому, как сделать монашескую общину рабочей (не говоря уже о бесчисленных адаптациях и пересказах этих предложений, руководств, уставов и описаний).
Мы не можем полностью полагаться на эти источники и судить по ним о реальном положении дел в монастырях, но их авторы постоянно держали в голове вызовы монашеского послушания, а потому их размышления дают нам богатый материал относительно возникающих трудностей; теоретики и обозначали их, и пытались облегчить. Многие монахи беспокоились, что человек со стороны, заглянувший в свод монастырских правил, получит весьма нелестное представление о братии. Однако мы видим в этих источниках не только перечень несовершенств монахов, но также их изобретательность и неустанное стремление постичь пределы, до которых может измениться человек {7}.
Монахи и сами понимали, что существует много разных способов сформировать и сфокусировать группу людей. Сравнение разных схем организации монашества и критика альтернатив – довольно популярное занятие в тот период. Монахи Уирмут-Джарроу на северо-западе Англии неустанно твердили, что их устав – компиляция всего лучшего, что могут предложить другие системы. Они гордились тем, что их основатель, Бенедикт Бископ[67], объехал многие земли и посетил 17 монастырей, отбирая в каждом лучшие элементы устройства, чтобы собрать их в уставе своего аббатства в Англии.
67
Бенедикт Бископ, Бископ Бадукинд (628–690 гг.) – основатель монастыря Уирмут-Джарроу в Нортумбрии.