— Я всегда готов, как Гагарин и Титов — как то нечаянно, вырвалось у меня.
— Ну раз готовы, милости просим к столу — пригласил он меня, не обратив внимания на незнакомые фамилии.
Я встал, ловя на себе одобрительные взгляды рабочих, им это только в радость, есть ещё не много времени, чтобы окончательно собраться с мыслями. И только Сергей неодобрительно покачал головой и прошептал:
— Куда лезешь, дурак. Первому всегда больше всех достаётся.
Ответить ему мне хотелось, но делать этого не стал, сидящие за импровизированным столом заёрзали от нетерпения накинуться на первую жертву, поэтому пришлось поторопиться.
Представ перед экзаменаторами, я положил на стол бумажку с подписью Михалыча, они сверили её со списком, а убедившийся в том, что я не самозванец, один из них задал мне первый вопрос.
— На какой разряд сдавать будите? — спросил меня тот, которого мой товарищ представил, как конструктора.
От его вопроса меня, немного, переклинило. Вот зачем спрашивать, когда и в бумаге моей, и в вашем списке, чёрным по белому написано, что я ученик? И на какой разряд я могу тогда сдавать?
— На третий — не моргнув глазом, ответил я.
— Позвольте, как это на третий? У нас отмечено, что вы трудитесь в звании ученика — спросил меня обескураженный создатель станков.
— Ну и что? Ни в одной заводской инструкции не сказано, что ученик не имеет права сдавать сразу на третий разряд. Или я не прав? — выдал я свой блеф, за вопрос.
Сидящие за столом переглянулись, пытаясь выяснить, знает ли кто нибудь из них о таких инструкциях или нет. Но не найдя взаимопонимания, все сделали вид, что им про это известно.
— Ну что же, если вы настаиваете, мы можем и по третьему разряду задавать вопросы — мило улыбаясь, сказал один из управленцев.
— Вот именно, я настаиваю — твёрдо заявил я, тем самым разогрев ещё сильнее и так заведённых людей.
Сколько мне задал вопросов каждый из членов комиссии, я не запомнил, но того человека, который спросил не по теме, зафиксировал в памяти. Вот же сволочь!
— О чём вы спрашиваете не говорится ни в технологическом процессе, ни в чертежах. Ваш вопрос, скорее всего, надо адресовать службе главного диспетчера, а не пытаться выяснить ответ на него у человека, сдающего на разряд — спокойно ответил я.
— Я не вашим мнением интересуюсь, а задаю вам конкретный вопрос — повысив голос, сказал экзаменатор. — И попросил бы вас не указывать, к кому мне надо обратиться за ответом. Так вы знаете ответ или нет? Если нет, то так прямо и скажите.
— Конечно знаю, но вам его не скажу. Потому что вы на него сами не знаете ответа, а мои консультации денег стоят — сказал я, встал со стула и пошёл на выход.
Мне никто не кричал в след ругательств, и никто не пытался остановить, все сидели молча, скорее всего, не ожидав от меня такой наглости.
— Серёга, я тебя на улице подожду — одними губами прошептал я приятелю, найдя его глазами среди сдающих и покинул помещение.
Отметить наш провал решили в трактире, наплевав на все предупреждения бригадира.
Земнов, как и два других работника нашего цеха, экзамен провалил и очень расстраивался по этому поводу, в отличии от меня.
— Максимка — в очередной раз пытаясь приобнять меня, заговорил изрядно выпивший товарищ, — скажи ты мне, почему они так с нами? А? Ну ладно ты, на рожон лез. А я-то, как проклятый целый месяц учил эту ихнюю херню, и они меня туда же! Идите, говорит, ещё подготовьтесь. А вот вам хер!
— Ты потише, народ кругом — попытался я попридержать приятеля.
— Да какой народ, такие же, как и мы, работяги — обведя тёмный зал мутными глазами, не согласился Серёжа. — Нет ты мне всё таки скажи, за что они так со мной?
— Ну я-то откуда знаю? Может понравился ты им, захотели с тобой ещё разок встретиться.
— Так я со всей душой! Дайте второй, я через месяц за третьим приду. Повидаемся. Не любят они нашего брата, сидят там в своих кабинетах и смотрят на нас, оттуда, как на букашек. А мы с тобой ещё за этих гадов воевали! Нет, всё! С меня хватит, завтра же расчёт возьму, не хочу я больше там работать. Поехали лучше к тебе в Америку? Сам же говорил, что там хорошие рабочие нужны.
— Всё к тому и идёт, что придётся туда ехать — нисколько не приукрасив ситуацию, сказал я. — Хочешь мне компанию составить? Давай, я не против.
— Договорились. Разливай остатки, за это выпью.
Утром бригадир только косо посмотрел на нас и ничего не сказал. Про наш конфуз он, наверное, уже узнал и поэтому решил, что посыпать рану ещё каким то количеством соли, не стоит. Но когда мы топали по, подмёрзшим за ночь, лужам на работу, не выдержал, процедил сквозь зубы: