Из дома выехали всем составом. Доедем до ближайшего извозчика, на котором Вяткин повезёт к себе на завод двух новых работников, и только после этого я, совместно с Игнатом Петровичем и Седым, отправлюсь к месту службы Тавровского, он в моём плане главный фигурант. Заходить к нему в гости мы не собираемся и приближаться к его ведомству на близкое расстояние тоже, мы установим за ним наружное наблюдение, а когда появится удобный момент захватим его, без шума и пыли. На это, возможно и понадобиться достаточно много времени, но в таком деле, как похищение человека, торопиться не стоит, случайные свидетели нам ни к чему.
Наблюдательный пункт организовали в трёхстах метрах от входа в министерство финансов. Свистунов пристроил свою пролётку у тротуара и сидел в ней с Кириллом почти безвылазно, а я прохаживался по нему, туда пол километра и обратно столько же. Пол часика посижу, под прикрытием транспортного средства и потом снова туда, и обратно. Во время обеденного перерыва пришлось дежурить без перерыва, чтобы не прозевать выход клиента на улицу, но подозреваемый на ней так и не появился. Морозова, Савву Тимофеевича видел, а вот помощника министра нет. Дождался, когда покинувшие здание сотрудники вернулись в него и снова устроил себе полу часовой перерыв.
За время совместного сидения в пролётке, Седой поведал мне о состоянии дел на кирпичном заводе, объяснил, почему вышло так, что Вяткин встал у его руля, а допустим не он. Ещё раз спросил меня о сумме, указанной в гарантийном письме и попросил, так сказать, тет а тет, рассказать, действительно ли эти деньги настоящие, и услышав утвердительный ответ, успел даже построить кое какие планы, на их счёт.
Человек, на которого мы угрохали весь световой день, появился в начале сумерек. По его внешнему виду нельзя было определить, расстроен он или может быть взволнован чем то, болен или здоров, как лошадь Петровича, заботит его моё долгое отсутствие, или же про меня здесь уже успели забыть. Он, как и прежде, быстрым шагом двинулся в сторону центра, мало на что, обращая внимание, где то через пол километра нанял извозчика, проезжавшего мимо, доехал на нём до ресторана, где мы с ним пару раз ужинали и скрылся в нём.
— Будем ждать. Ты, Игнат Петрович, как заметишь, что он выходит, тут же разворачивайся и мчись во весь галоп к ресторану. Если он поедет в сторону дома, то мы к вам по дороге подсядем, а если в другую, то ты сразу сильно не разгоняйся, нам придётся догонять тебя. Но в любом случае, будем его сегодня брать. Он не каждый день по ресторанам шляется, другой такой возможности у нас может долго не быть — сказал я Свистунову, подразумевая, что Седой тоже меня слушает.
Гулял финансист долго и похоже на то, что отчаянно. На улице он появился лишь в двенадцатом часу ночи и не один, а в сопровождении какого то господина, его лет. Захватывать дополнительного человека, в мои планы не входило, поэтому нам пришлось ждать, когда он, вдоволь наобнимался с Андреем Сигизмундовичем и отбыл, в неизвестном направлении и только после этого отправлять на дело Игната.
На наше счастье у ворот ресторана дежурил лишь один коллега нашего приятеля, который только что уехал, поэтому его приезд был встречен, немного пьяным гражданином, с большим воодушевлением и он даже не обратил никакого внимания на двух мужиков, быстрым шагом идущих к пролётке. Свистунов отъехал метров сто пятьдесят, в том направлении, куда нам не совсем было удобно, а мы уже успели его нагнать. Первым в тарантас запрыгнул Кирилл, он то и оглушил интересующего нас человека, одним сильным ударом, так что на моё появление рядом, Тавровский уже никак не отреагировал.
Проводить допрос сразу же я не стал. Все сильно проголодались и замёрзли, за время нахождения в карауле, поэтому сначала решили подкрепиться и согреться, а только после этого спускаться в подвал, где в связанном виде лежит, в темноте, наш пленник.
— Чего с ним потом делать будешь? — спросил Игнат, которого всегда беспокоит дальнейшая судьба, любого человека, с кем ему довелось познакомиться.
— Не знаю. Всё будет зависеть от того, чего он нам расскажет.
— А если скажет, что это он тебя приказал убить, чего с ним сделаешь?
— Да откуда я знаю? Чего привязался? Сказал же, пускай сначала потрепится, а потом я подумаю, какую гадость ему устроить.
Игнат снова чего то химичил со сковородкой, Кирилл выпив сто грамм для согреву, сидя за столом, строгал толстыми ломтями сало, а мне было предложено вернуться в подвал за картошкой, которую, я так понимаю, собираются жарить на ужин.