— Слышь, Максим. Кусочек оторви — попросил меня доброволец, сидевший рядом.
Солдат от обычного человека тем и отличается, что всегда готов помочь товарищу и без промедления откликнуться на его просьбу. Так что через три секунды в руках у меня остался только маленький кусочек от хвоста и мне пришлось доставать вторую часть моего запаса. Её я так же быстро поделил между теми, кому ничего не досталось в первый раз и почти тут же забыл о нём, переключившись на мысли о грядущем обеде.
В конце долгого и очень неприятного пути нас ждали три корабля, стоявшие возле деревянного причала, и мокнущие под дождём так же, как и будущие пассажиры. Один из них был совсем маленьким, но у него кроме одной не очень высокой мачты имелась железная труба, как у печки, из которой еле заметно струился дымок. Значит на этом корабле стоит паровая машина и он может плавать независимо от того есть ли ветер не реке или нет. Такие я уже видел, когда занимался разгрузкой в порту. А вот два других трубы не имели, зато у одного из них было две высоких мачты, а у другого аж целых три.
— Стройся! — послышалась команда унтеров, после полной остановки нашего длинного каравана.
Построились, хотя сделали это с большим трудом. Шевелиться в мокрой, на сквозь, одежде, совсем не хотелось.
— Ничего — обходя строй добровольцев, больше похожих на мокрых куриц, нежели на солдат, успокаивал нас прапорщик. — Сейчас погрузитесь, там обсохните.
На построении было объявлено, что наша сотня садится на корабль с двумя мачтами, где, судя по всему, нас и будут кормить обедом. В данное время, в этом я почти не сомневаюсь, всех волнует только этот вопрос. Куда же нас повезут дальше и что мы там будем делать, всем абсолютно всё равно, было бы тепло, накормили бы вовремя, а остальное ерунда, о которой даже думать не стоит.
Все три корабля, стоявшие возле берега во время нашего приезда к ним, идут в одном и том же направлении. Впереди тащится, сильно пыхтя чёрным дымом, самый маленький, тот, который с трубой. К нему привязан, толстым канатом, наш, средний по величине, а уже к нашему самый здоровый, у которого три мачты и где разместились целых две сотни добровольцев. Паруса на кораблях, куда грузились люди, сегодня собраны, окончание дождя принесло полное безветрие, поэтому они совсем ни к чему им, в такую погоду. Вот и тянет этот доходяга, в одиночку, нашу, ели передвигающуюся, флотилию. Плывём медленно и долго ли так будет продолжаться, скорее всего, никто не знает, но спросить у кого нибудь, когда закончится эта поездка, всё равно очень хочется. А к кому, с идиотскими вопросами, может обратится обычный солдат, правильно, только к самому младшему из командиров, вот к нему я сейчас с ними и пристаю.
— Господин капрал, не подскажите долго нам ехать ещё до места — спросил я Свистунова, заприметив его у правого борта.
— В прошлую поездку нас две недели тащили, а как сейчас будет, одному богу известно. Видишь ветра совсем нет, так мы может только к самой зиме сможем добраться до Ростова.
— А, что это за город такой, Ростов? — услышал новое название, поинтересовался я.
— Морской город, так же, как и Петербург. Только море там теплее нашего. А ты чего, про него не слыхал раньше?
— Не а, от вас вот только и узнал, что такой имеется.
— Хороший город. Сейчас там главный штаб нашей армии. И царь наш там сейчас, со всеми своими генералами, находится. Ты что же думаешь, не проводил бы он нас в дальнюю дорогу, если бы сам на войне не был?
— Не знаю — ответил я, вполне искренне.
— Не знаю. Проводил бы конечно, да ещё пожелал бы обратно всем вернуться, живыми и здоровыми. Это же царь!
После этих слов капрала мы замолчали, думая каждый о своём, а потом капрал вдруг снова заговорил.
— Ты как, десяток свой с утра проверил? Все ли здоровы?
— Нет, не проверил. А что, надо было?