Выбрать главу

— Ну, как вы? — спросила мать, когда ребенок уснул.

— Нормально, хороший мужик, толк выйдет.

— А я вот чего нашла около твоего чемодана, — она протянула черный конверт. — Я даже не подозревала, что ты такой фотогеничный. Подари мне ту, на которой ты в тельняшке?

— Зачем тебе фотография, когда я рядышком в натуре. Хочешь, тельняшку одену.

— Надену.

— Что надену?

— Тельняшку надевают, а человека одевают. Да, совсем забыла: у нас в субботу гости будут, приятельница напросилась. Они очень славные, интеллектуалы, особенно муж.

— А я хотел тебя на природу вывезти.

— Миленький, это же не последняя наша суббота.

— А вот еще про браконьера, — просила Света и загадочно улыбалась гостям, приглашая послушать нечто небывалое.

И Сивков повторял для гостей истории, день или два назад рассказанные Свете. Внимание слушателей не ослабевало. Несколько раз, под различными предлогами, Света заставляла его вставать из-за стола, чтобы гости лишний раз увидели, какой он большой и сильный. И приятельница, посмотрев на его огромный кулак, всплеснула ручонками от восторга и от ужаса одновременно.

А когда Света посчитала, что экзотики уже достаточно, и перешла к своим городским проблемам, то про Сивкова словно забыли. С удивлением он узнал, что муж приятельницы работает в библиотеке. И скрыть удивления не смог. Муж сконфузился и объяснил, что у них работают не только библиотекари. Разговор за столом сразу скис. Сивков зачастил с тостами, а Света после каждого из них незаметно толкала его ногой. Потом она сняла со стены гитару и сказала, что Лев немного поет. Приятельница с мужем начали усаживаться поудобнее.

…Полнедели вина, а потом тишина, И тоска не уходит на убыль. От себя убежал и вернулся к себе, Этот замкнутый круг нескончаем. И опять во мне зреет трусливый побег, И опять будет выбор случаен. Может быть, повезет, а скорее, что — нет. И кривится хмельная усмешка. Словно волчьи глаза светофоровый свет. Рубль лежит на полу кверху решкой.

— Клячкин? — спросила приятельница.

— Это Левин друг написал.

— Не друг, а парень из дружественной организации.

— Сколько бардов развелось в России, — ухмыльнулся муж.

— Не иронизируй, — вступилась приятельница. — Ну, грубовато немного, дилетантски, конечно, но в духе настоящих мужчин. Тебе этого не понять.

Когда гости ушли, Света сразу принялась мыть посуду. Тарелки громко стучали друг о друга.

— Ты что, расстроилась?

— Пить нужно меньше.

— Да что мы выпили — слону дробина.

— Вот именно — слону. Ты понимаешь, что это интеллигентные люди, а ты со своим блатным жаргоном. Библиотекаря нашел!

— Зачем ссориться? Я ничего не имею против твоих друзей, а тебя люблю. Хочешь, бороду сброю?

— Сбрею. Бороду бреют, а не броют. Но тебе не идет без бороды.

— Ты же не видела.

— Нет уж, оставайся таким, какой есть.

Осенний лес «шел» Светлане. Осиновые листья были одного цвета с ее костюмом, а березовые — с волосами. Сивков специально приотстал, чтобы полюбоваться со стороны. А Игорешке листья казались бабочками. Он гонялся за ними, радостно визжал, спотыкался, падал и не плакал. На берегу реки Сивков принялся обучать их стрельбе. Игорешка не попадал в цель, но хлопок выстрела и легкая отдача в плечо приводили его в восторг. Мама отнимала у него «игрушку» и целилась сама, а когда, после первых промахов, сбила подряд кусок бересты и спичечный коробок, — радовалась громче ребенка. Обедали у костра. Пекли картошку. Ели ее, пачкая обугленной кожурой губы и щеки, и смеялись друг над другом. Потом собирали букеты из веточек и травы. Самый красивый получился у женщины. В нем угадывались и тонкий вкус, и чувство меры и цвета, и даже какая-то композиция. Оба мужчины признали ее победительницей. Она благодарно улыбалась и, не стесняясь сына, крепко целовала Сивкова и шептала, что он ей открыл глаза на природу, и просила подарить осенний лес. В электричке и мать, и сын прильнули к Сивкову и не просыпались до самой станции. Он слушал их ровное дыхание и боялся пошевелить затекшей рукой.

Таксист лихо затормозил возле подъезда ЗАГСа.

— Не уезжайте, мы через минуточку, — предупредила Светлана. Сивков вопросительно посмотрел на нее. Таксист — на Сивкова.

— Зачем разводить бюрократию, заполним бланки — и домой.

Сивков отдал деньги и захлопнул дверцу. Света хотела что-то сказать, но такси тронулось.