«Чего он телится там?»
Палач в очередной раз успела проклясть всё и вся. Послышался пронзительный скрип дерева о камень. Чёрное пятно перевязанной лодки понемногу приближалось к ней, то и дело ударяясь о скалы. Палач ухватила посудину за нос и плавно помогла опустить на воду. С трудом она забралась в лодку и онемелыми руками взялась за весло. Следом спустился переправщик. Забрался в лодку, взял второе весло и забрал первое у Палача.
— Я сам погребу, сиди.
— Похоже у вас действительно была возможность убить меня, — незаметно постукивая зубами сказала Палач. — Почему не воспользовались ею?
— Я не убийца. И уподобляться таким как вы не собираюсь.
«…»
— Я сделаю свою работу и на этом наша встреча закончится, — добавил он.
— Отлично, мне нравится такой подход..
Весь дальнейший путь они не проронили ни слова.
Примерно часа через три-четыре посудина нашла на нужный берег. Лучи солнца были уже достаточно ясными.
«Цусима?»
— Вы уверены, что это то место? — спустившись на землю спросила Палач.
— Да, уверен, — безоговорочно ответил мужчина. — Как раз на днях доставлял сюда двоих. Понятия не имею откуда они знали это место, верно тоже плавали с отцом когда-то.
— Понятно.
Палач достала из сумки свёрток.
— Держи плату, как обещала.
— Мне не нужны деньги убийцы. Тем более того, что убьёт знакомого мне чистого душой вампира.
Палач ничего не ответила, его решение было ей более чем понятно. Но отпустить его просто так она в любом случае не могла.
— Мне очень жаль, что пришлось вами воспользоваться. Прощайте.
Занятый разворачиванием суднеца мужчина поднял глаза на Палача. Тот час он изменился в лице, но ничего сказать так и не успел.
Она ненавидела этого делать, но сделала. Снова.
«Мне правда жаль, но я не могу выбрать чужую жизнь там, где могу потерять свою».
«Такая уж я скотина, иначе бы имени у меня этого не было…»
Палач достала из тела болт, подтолкнула ногой лодку с уложенным в неё верным своему делу азиатом и ни на секунду не задержавшись покинула берег направляясь прямиком в чащобу.
***
Прежде чем двигаться дальше Палач вновь развела огонь из сухих, на сколько это было возможно, веток, дабы высушиться, согреться и пораскинуть о дальнейших действиях. Тяжёлые от пропитанной влаги сапоги еле стянулись с её ног, настолько они к ней прилипли. Подошва их была уже вся истёрта, а кожа превратилась в тряпку с дырами как в сотах. Сняв второй сапог Палач простонала от свалившегося облегчения, наконец её мозолистые стопы могут немного отдохнуть от своих оков. Запах теперь вокруг стоял такой, что если бы её окружали насекомые или животные, то все они непременно погибли бы в радиусе не меньше нескольких миль.
«Когда вернусь нужно будет обзавестись парой новых, — подумала Палач, глядя на свою дряхлую изношенную обувь».
Она вытянула зудящие, гудящие ноги и откинулась на крону древа, предавшись ощущениям, осязая как тепло костра проникает под одежду.
***
Палач обулась и встала на всё ещё ноющие, но отдохнувшие ноги, она задала себе курс и не думая больше ни о чём двинулась дальше.
Пока её окружали одни только деревья, пестрящие запахами цветений. От них у Палача кружилась голова. Цветущие деревья, распускающие свои привлекательные бутоны — это безусловно красиво, но их чарующие для многих запахи Палач не терпела. За это и сама весна была для неё не самым любим временем года, зато погода стояла в самый раз. Окрестность была совсем дикой и безлюдной — удобный момент чтобы попутно поохотится и пополнить свои дорожные запасы, потому как всё что у неё имелось полностью иссякло, за исключением последних капель воды.
Палач достала из-за плаща незаряженный охотничий арбалет, с каким ходят не только на медведей. Позади было пройдено уже приличное расстояние, и Палач почувствовала лёгкое недомогание. Она испила остатки воды, но лучше чувствовать себя отнюдь не стала. Внезапно на неё напала дурманящая усталость. Палач тяжело, но не от усталости, вздохнула. Это могло значить многое: изнеможение от недостатка еды и питья, недомогание после недавних “водных процедур”, да даже в самом деле простую человеческую усталость, в конце концов, она такой же живой человек, как и все, и ничто смертного ей не чуждо. Но голову её невольно посетила одна конкретная мысль, вызванная до боли знакомыми ощущениями, но она отбросила её так же быстро как она и пришла, и вспоминать Палач о ней больше не стала.
Несмотря не на что каляные от боли ноги продолжали идти, а концентрированный глаз пристально смотреть по сторонам. Послышался хруст. Палач замерла. Неподалёку. Тетива скрипуче натянулась. Палач повернулась, впереди увидела чёрное пятно.
«Олень».
Лес был залит солнцем — силуэт оленя был чёрным не от темноты, таким был он сам. Олень поднял голову, став полностью бездвижным глядя на Палача пристальным взглядом. Медленно Палач направила арбалет на животное. Олень не шелохнулся. Но Палач не спешила давить на спусковой крючок, неотрывно глядя в ответ в смоляные колодезные глаза. Затем животное сделало неспешный шаг вдоль Палача, всё также безотрывно смотря на неё. Ещё шаг — арбалет Палача как прикованный следовал за оленем. Нерасторопная неровная походка оленя стала более уверенной, несмотря на наставленное на него оружие. Сустав колена передней ноги оленя дрогнул, но сам он не придал этому значения. Указательный палец Палача затвердел, напрягся, крепче прижавшись к крючку — она не промажет если выстрелит прямо сейчас. И всё же что-то не давало ей этого сделать.
Палач заметила это за собой.
Мысли ушли, ушли чувства и палец сорвался. Сорвался и болт, неумолимо, безвозвратно. Животное не дрогнуло, до последнего продолжало смотреть на Палача, но в последний миг болт скользнул по угольной шкурке лишь едва царапнув шею. Олень подорвался, небрежно. Превратился в крошечное пятнышко, а затем и вовсе исчез. Он убежал, Палач осталась на месте, хотя и могла рвануть вслед за ним, как подбивала её муть в голове.
«Чёрт… с тобой…»
Само собой, она сомневалась, что это мог быть обычный олень и теперь все мысли её волей не волей крутились вокруг него. К счастью, скоро ей удалось их отбросить только вспомнив, что она здесь не за этим, но на вооружение всё же оставила.
***
Обуреваемая жаждой, голодом и усталостью Палач, в итоге, дошла до цивилизованного города. Чувства истощения велели идти в самый центр на поиски местных питейных заведений, но на прихоти своего тела Палач не повелась. Обойдя город окольными путями, не привлекая к себе лишнего внимания она вышла к небольшой деревушке. Самое место. Здесь она обживётся информацией, и, если повезёт, насытится. Главное, что в окраинах безопасно, не для всех, конечно, но для неё. Здесь больше шансов, что стражи до неё не доберутся, а значит удастся избежать ненужных разбирательств по поводу нелегальной переправы, да и люди здесь лишних вопросов задавать не станут.
Пробудившаяся от зимних холодов деревушка казалась живее некуда, но гармонию её размеренно спокойных, но постоянно занятых жителей нарушило появление Палача. Несильно, но заметно, сбив горожан с обыденного темпа и собрав на себе их обеспокоенные лица. К счастью, были и те, кто на присутствие Палача не обратил и внимания, иначе жизнь в деревушке от безрадостного изумления застопорилась бы напрочь. Недалеко Палач заприметила вывеску, гласящую: «Еда, сон, горячая вода» — идеальнее было некуда. Миновав ухоженную улочку, она приблизилась к воротам заведения, из которого то и дело доносился гомон. Как и снаружи, внутри заведение было чистым, прибранным и совсем небедствующим, интерьером же своим оно больше походило на, до боли знакомые Палачу, западные трактиры. Люди внутри выглядели также ухоженными, в особенности на контрасте с теми, что она видела в деревушке до этого, все они были заняты разговорами друг с другом и приёмом пищи настолько, что поначалу даже не заметили нового гостя. Воспользовавшись этим, Палач тихо подошла к стойке, из-за которой на неё уже вовсю вытаращился хозяин заведения, и если встречали по одежде, то по обезличенной маске вошедшего ему тут же стало понятно с кем он теперь имеет дело.