"Не слушай ее, Вик! — заволновалась Хайша. — Это обычный детский оптимизм! Не дай себя уговорить в очередной раз! Не будет никакого интересного заказа…"
Алекс, судя по выражению лица, тоже хотел что-то возразить, но его прервал звонок телефона. Женька обвела нас торжествующим взглядом, всем своим видом как бы говоря: "Ну вот! Я так и знала!"
Я откашлялся, снял трубку.
— Детективное агентство "Фокс и Рейнард". Виктор Фокс у телефона.
— О… я догадалась бы, кто со мной говорит, просто услышав ваш голос.
— Мой голос?
— Конечно. Такой сильный мужественный голос может принадлежать только человеку по имени Виктор. Вы замечали, что имя связано с тем, кто его носит незримыми мистическими узами?
— Э-э-э… Ну, да…
Да, я всегда так красноречив, когда разговариваю с женщинами! Особенно когда они несут какую-нибудь чушь.
— Мне нужна ваша помощь, Виктор, — промурлыкала незнакомка. — Вы ведь не откажете попавшей в беду женщине?
"Откажешь! — вмешалась Хайша. — Еще как откажешь! Судя по ее выступлению, это какое-то грязное дело!"
"Перестань, Хайша! Она же еще ничего не сказала!"
"Того, что сказала — достаточно! Нормальные дела не предлагают с интонациями секса по телефону!"
— Я с удовольствием помогу вам, если вы объясните, в чем ваша беда?
"Фокс! Я тебя предупреждала!"
— О… Я знала! Я верила, что настоящий мужчина никогда не откажет женщине! Понимаете, у меня пропала одна безделушка… очень ценный артефакт.
Я подумал, что Хайша, возможно и права. Нет, не в том, что это "грязное" дело. Это вряд ли. Но браться за него все равно не стоило.
— Так безделушка или ценный артефакт?
Последующие полчаса превратились в допрос. Причем допрашиваемая сторона изо всех сил старалась отвечать честно и подробно, но в силу особенного склада ума все основательнее запутывала меня. Алекс и Женька с интересом прислушивались к разговору. Подозреваю, мои реплики в отдельности от реплик визави создали у них впечатление, что я внезапно и сильно поглупел.
Выглядело это примерно так:
— Очень ценная безделушка-артефакт. Понимаете, это ценный артефакт моего мужа, но он мне совершенно не нужен — я ничего не смыслю в магии. Это так скучно! Но безделушка миленькая, я ее поставила на столик — очень стильненько смотрелась.
— Угу, — отвечаю я, смиряясь. — Понимаю. Так она исчезла?
— Вы думаете?
Впадаю в ступор.
— Она, конечно, волшебная, — задумчиво произносит клиентка. — Муж сказал, что она очень-очень магическая. Но ничего не говорил про то, что она может исчезнуть. А мой муж — настоящий маг! Он член Совета! Он бы знал, что сувенирчик может исчезнуть! Он бы мне такой никогда не подарил! Что за глупая шутка!
— Но вы же сказали, что она исчезла!
— Ничего подобного! Как я могла сказать такое? Мой муж никогда бы не подарил мне сувенирчик, который исчезает! Он вообще никогда не шутит! Он — серьезный маг!
— Значит, артефакт на месте?
— Правда? — искренний восторг. — Сейчас посмотрю!
Через мгновение голос возвращается, исполненный такой же искренней обидой:
— Его там нет! Зачем вы так шутите?!
Испытываю несказанную благодарность к Александру Беллу. Если бы мы разговаривали не по телефону, я бы отправился в тюрьму за причинение тяжких телесных повреждений.
— Я и не думал шутить. Просто спросил. Так что, артефакт потерялся?
— Да, я вам об этом уже битый час твержу! — Шепотом в сторону, но я все равно слышу: — Какие же мужчины тупые бывают!
— Хорошо, с этим разобрались. Когда это произошло?
— Вчера… нет, вчера я его не видела. Может быть, позавчера? Позавчера приходили Ворочаевские и сказали, что ручка миленько смотрится. Знаете, они такие важные! Всегда говорят умные вещи о кино, о книгах! Знаете, я даже по их совету как-то книжку прочитала. Такая миленькая книжка! Но такая грустная! Я даже плакала, когда этот пес поплыл за кораблем и утону-у-ул…
Я кладу голову на стол и закрываю глаза. Гладкая поверхность столешницы охлаждает лоб.
— Простите. Давайте вернемся к артефакту. Вы сказали — ручка? Вы имеете в виду перьевую ручку?
— Что? Н-нет, никаких перьев на ней не было. Обычная рука.
Перед мысленным взором немедленно встает пресловутый артефакт из руки повешенного. Штука, несомненно, ценная, но мне очень трудно представить, что бы кто-то в здравом уме назвал сей артефакт "миленькой безделушкой". Правда, кто тут говорит о здравом уме? На всякий случай уточняю: