Руки сзади — локоть каждой
Упирается в ладонь.
Я томлюсь любовной жаждой,
Разгорается огонь.
А последняя верёвка
И последний узелок,
Как печать, — жестоко, ловко
Лягут точно между ног.
Мне и холодно, и жарко,
И вот именно когда
Кожа под верёвкой ярко
Покраснеет от стыда,
Плотно и слегка небрежно,
Отпуская тормоза,
Шёлк повязки тихо, нежно
Закрывает мне глаза.
Вот и всё. Готово дело.
Можно лишь сидеть и ждать,
Слушать собственное тело,
Наслаждаться и страдать,
Задыхаясь от волненья,
Растирая в кровь соски,
Ощущать прикосновенья
Сильной ласковой руки,
Или плётку из резины —
Вспышку в шёлковой ночи,
Или капли стеарина
От расплавленной свечи.
Быть моделью, куклой даже,
Плакать, биться и кричать,
И, когда тебе прикажут,
В муках наконец кончать.
После, лёжа на циновке,
Замирая, чуть дыша,
Вздрагивать, когда верёвки
Режет лезвие ножа,
Вздрагивать, когда мурашки
Бегают туда-сюда,
Вздрагивать, когда из чашки
На лицо течёт вода,
Вздрагивать, когда с окраин
Кровь по венам закипит,
Вздрагивать, когда Хозяин
Тихо шепчет: «Потерпи…»
Ног не чую, ломит руки,
Еле ими шевелю.
Ненавижу эти муки,
Ненавижу… и люблю!
СЛОВО «ХОЗЯИН»
Это сладкое слово — «Хозяин».
Сколько значит оно для меня!
В нём и нежность заботы,
И страх наказаний,
И уверенность каждого дня.
Эта жажда — быть просто рабыней —
Заставляет всё тело дрожать
От боязни, стыда,
От тоски и унынья,
От желания принадлежать.
Только справиться с ней не выходит,
Как её ты при том ни зови, —
Эта тяга страшнее
Томления плоти
И порою сильнее любви.
Бесполезно молчать и таиться,
Бесполезно искать и страдать,
И теряться в толпе,
И заглядывать в лица —
Невозможно его угадать.
Часто я, в одиночестве плача,
Господина звала своего…
Это просто судьба,
Это просто удача,
То, что я повстречала его!
Этот дом, где меня приютили,
Стал роднее, чем отчий приют.
Здесь меня полюбили,
И в цепи забили,
И рабыней отныне зовут.
Тонкий латекс, скрипучая кожа,
Эти цепи, ошейник, ремни —
Я домашний зверёк,
На игрушку похожа,
Невозможно забыть ни на миг,
То, что я — ни жена, ни подруга,
Не хозяйка (об этом и речь),
Не любовница, просто
Отчасти — прислуга,
А отчасти — любимая вещь.
У меня не бывает капризов,
И, домашние сделав дела,
Я не смею играть,
Не смотрю телевизор,
Не бывает, чтоб я проспала.
Очень хочется тронуть руками,
Поласкать себя пальцами, но
Коль я дома одна,
Под зрачком телекамер
Удовольствие запрещено.
Разве только — понежиться в ванне
Или что-то читать, а пока
Можно просто сидеть
На полу в ожиданьи,
Когда щёлкнет пружина замка.
В этот миг я опять понимаю,
Что, по сути, в начале начал
Я — такая же дверь,
Только дверь я живая,
И пришёл мой хранитель ключа.
Нет другого желания, кроме
Подбежать, кандалами звеня,
Встать пред ним на колени
И молча, в поклоне,
Ждать, когда он обнимет меня.
Прошептать: «Господин, добрый вечер, —
Замирая у ног, словно тень. —
Как рабыня ждала,
Как мечтала о встрече,
Как скучала она целый день!»
И от страха немея как рыба,
Ожидать приговора суда:
То ли — ласки и нег,
То ли — розги и дыбы,
А быть может, плетей и креста.
Мне назначена доля такая,
Чтоб потом, в темноте и тиши,
Искупить перед Ним
(Если Он пожелает)
Грех загадочной рабской души.
О свободе ничуть не жалея,
Отдавать то, что Мастер возьмёт,
И испить до конца,
От восторга пьянея,
Горький мёд из пылающих сот.
И когда успокоится сердце,
И поступит команда «отбой»,
Заползти в закуток
С зарешеченной дверцей
И захлопнуть её за собой.
А ночами, когда мою нишу
Свет полночной луны серебрит,
Я слагаю стихи
По возможности тише,
Потому что любовь моя спит…
МАСТЕРА ГЛАЗА
Ах, зачем я торопилась,
Слишком быстро шла!
Ненароком оступилась —
Чашка вдребезги разбилась,
Кофе разлила.
Ну а как, судите сами,
Мелко семеня,
Мне управиться с делами,
Если скованы цепями
Ноги у меня?!
Провинилась, поспешила,
Лишь потом поняв,
Как жестоко согрешила
И ошибку совершила,
Голову подняв.
Вижу — сердце замирает —
Мастера глаза.
Будто вспышка ослепляет,
И пощёчина швыряет
Голову назад!
«Шлюха! Сука! На колени!!!» —
Падаю под стол,
На холодные ступени,
Кандалами при паденьи
Грохочу об пол.
В голове гудит, как в домне,
Вся щека горит,
Даже имени не помню,
Даже не расслышу,
что мне Мастер говорит.
Впрочем, разве это тайна?
Тоже мне, секрет.
Я нарушила случайно
(А быть может — не случайно)
Основной запрет.
Я невольница, рабыня,
Мне нельзя смотреть
Так в упор на Господина —
Это дерзость и гордыня.
Наказанье — плеть.