Выбрать главу

Он был не один. Еще четверо вышли из теней, все вооружены, у одного в руках электрошокер. Один из них был тем самым мясистым увальнем, мы видели его раньше в компании человека, глаза которого были словно вырезаны из бумаги и неровно приклеены к его лицу.

Мужчина с электрошокером вытащил тридцать восьмой Клета из кобуры и бросил его в стену из бамбука, обрамлявшую подъездную аллею. Затем он толкнул Клета на «кадди», заставив лечь на капот, и приказал ему раздвинуть ноги.

— У него пистолет на правой лодыжке, — сказала Варина.

— Уж она-то знает, где у меня что. Ух уж вставил я ей как-то, — прошипел Клет, — по пьяни, разумеется.

— Вы с Дэйвом сами во всем виноваты, сказала Варина, и вы глупцы, если думаете, что кому-то есть до этого дело.

Мужчина с электрошокером пробежался свободной рукой у Клета под мышками и похлопал по бокам. Затем проверил его пах, внутреннюю сторону бедер, задрал его правую штанину и отстегнул автоматику двадцать пятого калибра.

— Еще раз погладишь мой член, и я сломаю тебе нос, с электрошокером или без, — сообщил Клет.

Мужчина выпрямился и улыбнулся:

— Ты не в моем вкусе, — бросил он.

Мужчина с напомаженными волосами раздавил ногой мой мобильник, вытащил мой сорок пятый калибр из подплечной кобуры, приказав мне упереться руками в машину и раздвинуть ноги.

— Я чист, — сказал я.

— Я тебе верю. Но ты знаешь процедуру. Мы тут все профессионалы, приятель. Не усложняй себе жизнь, ответил он.

Его дыхание заставило меня поморщиться, пока он быстро обыскивал меня.

— Что, не нравятся тебе креветки с чесноком и томатным соусом? Мне тоже. Напомни мне больше в этом месте ничего не есть, — добавил он.

— Где моя дочь? — спросил я у Варины.

— Этого я не контролирую, — ответила она.

— Не ври мне.

— Дэйв, неужели ты думаешь, что сможешь что-то изменить? — спросила она. — На кону стоят миллиарды долларов, а ты со своим другом-носорогом, который только членом и умеет думать, вдруг появляетесь и портите всем жизнь. Я пыталась предупредить тебя, но нет, ты меня не послушал.

— Да, хорошо, не самые мы умные чуваки, так как ни Клет, ни я так и не поняли, с чем мы имеем дело. Моя дочь жива?

— Может быть. Но я вниз еще не спускалась, так что точно не знаю, — ответила Варина.

— Вниз?

— Вы сами спросили меня об этом. Все это ваша вина. Опять же, мне жаль вас и ваших дочерей, — сказала она.

— Думаешь, что можешь заставить нас просто исчезнуть? — спросил я. — Что никто не узнает, что мы были здесь?

— Ты хоть знаешь, сколько заключенных похоронено в этом дворе? — продолжила Варина. — Ты что, видишь их памятники? Или, быть может, ты в новостях когда-нибудь читал об их смерти?

— Но эти люди умерли больше сотни лет назад.

— А как насчет тех одиннадцати, что погибли при выбросе нефти? Или всех тех солдат, разорванных на куски на растяжках, чтобы у людей был дешевый газ? Много видишь разборок на эту тему по национальному телевидению? — спросила она.

Краем глаза я заметил, как из теней вышла высокая, прямая фигура. Человек был одет в бархатный пиджак, тирольскую шляпу и безупречную белую рубашку.

— Добро пожаловать, наши эгалитарные герои, — произнес Алексис Дюпре, — надеюсь, вечер вам понравится. Мистер Робишо, не желаете ли поболтать со своей маленькой подружкой Ти Джоли? Я знаю, что она будет рада встрече с вами. Как и ваша дочь.

— Заканчивайте с этим, — сказала Варина и поежилась, — мне холодно.

Человек с напомаженными волосами вложил дуло пистолета мне в ухо. Вдали я слышал, как товарный состав продувает пневматику, и мне показалось, что я чувствую, как земля подрагивает от веса состава. Как оказалось, я чувствовал нечто совсем иное. Участок газона размером метра три на четыре поднимался прямо передо мной у беседки, словно дверь в подземное королевство, не являвшаяся даже Данте в самых смелых его фантазиях.

Подземная часть плантации была полностью перестроена. Высокие потолки покоились на мощных дубовых стропилах, полы были выложены венецианской мозаикой и покрыты коврами средиземноморских расцветок. Стены при этом напоминали что угодно, но только не то, чем служили. Они были сплошь увешаны плазменными панелями, демонстрирующими тропические закаты и пляжи с растущими тут и там пальмами и волны, мягко накатывающие на песок, такой белый, словно это был сахар. В главном зале стояли традиционные кожаные кресла бордового цвета и стеклянный столик. В задней части подземного строения виднелись и другие комнаты, некоторые с дверьми, некоторые без.