Наличие железнодорожного моста и сомовьей речки Майло не удивляло. Как говорится, что на земле, что под, все одно и то же. «Здесь внизу» еда, беседа, приют, воздух и кофе нужны столько же, сколько «там наверху».
Тело Майло было совсем, как «при жизни», только моложе. Из одежды лишь джинсовые шорты. Все, как и должно быть.
Спустя минуту Майло откашлялся и сказал:
– За акулу спасибо.
– Ты ведь знаешь, я не решаю, каким образом это случится, – ответила она. – Все выходит само собой. У вселенной собственный боа.
– Могла бы хоть вытащить меня пораньше… на самом деле, это чертовски больно.
На миг она рассердилась, и в глазах сверкнуло настоящее пламя. Потом взгляд прояснился.
– Цапаешься со мной, – уточнила она.
– Цапаюсь с тобой.
Где-то вдали прогудел паровоз.
Мост был ржавый, давно заброшенный, между стыками ферм росли трава и полевые цветы. Как видно, им не пользовались, но в загробной жизни это не означало, что внезапно не появится мчащийся поезд. Тут все было очень зыбко и имело особенность меняться в любой момент, стоило отвести взгляд. Или не отводить.
Майло спустился в заросли травы у реки, с опаской высматривая змей. Протянул руку помочь Сюзи, и та позволила помочь, что было весьма любезно. Ему хотелось побыть с ней подольше, пока он приходит в себя. Но рассчитывать на это не стоило. Скоро здесь объявятся новые персонажи.
Он оглядел заросли и воду. Пришел в себя минут пять-десять назад, а это означало…
– Пять, – прошептал он. – Четыре, три, два…
– Майло! – прозвенел голос за спиной.
Обернувшись, он увидел двух женщин, осторожно пробирающихся по берегу, переступая через сгнившие ветки, распугивая «Ква!» лягушек и «Плюх!» водяных черепах.
Сюзи театрально вздохнула.
– Пора мне восвояси.
– Сюзи…
– Я не в настроении. Тебе, понятно, невдомек. Но сегодня утром в море Кортеса перевернулся паром. Сто пятьдесят душ одним махом. Знаю, ты думаешь, это всего лишь работа, но…
Майло собрался ответить, но с поднявшим ворох сухой листвы порывом ветра она исчезла.
– Ладно, – и он обернулся к…
– Маайло!
Первая из дуэта, могучая древняя Мать Сыра Земля с широченной Оклахомской улыбкой, кинулась к нему, распахнув объятия.
– Майло, – кудахтала она, стискивая его. – Майло, Майло!
– Мама, – пропыхтел Майло в ее подмышку. (Пусть она и не была его матерью, он всегда называл ее так.)
Вторая женщина, с сигаретой в руке, напоминала чокнутую секретаршу на пенсии, доживающую деньки во Флориде. Ее сопровождал кот.
– Няня, – сказал Майло, протягивая ей руку.
– Ты опоздал, – ответила она дежурной фразой.
Ангелами они не были, равно как и божествами. Майло мог назвать тысячу вещей, которыми они не были, и не сказать наверняка, кем, собственно, являлись.
Нянин кот таращится на него, укоризненно подумал Майло.
– Выглядишь сносно, – заметила Няня. – Сделал на сей раз что-нибудь стоящее?
Из-под Няниной юбки выскочил второй кот и шмыгнул в траву, чтобы кого-то сцапать.
– Шшшш! – вмешалась Мама, замахав своими ручищами. – Разговоры потом. Сперва отведем его домой.
Взявшись за руки, троица отправилась вдоль берега. Через перелески река вывела их на дорогу, по которой они дошли к небольшому городку. Проехали на автобусе, все так же вдоль реки. Миновали сверкающее озеро с плавучими домами.
Первые часы после смерти полагается быть спокойным и задумчивым. Обдумывать, например, плоды своих трудов при жизни или их отсутствие. И твой новый дом будет отражать соответствующие результаты. Если, скажем, ты был Ганди или кем-то вроде, то, вероятно, станешь жить на большой вилле с садом и бассейном. А вот если на обед закусывал чирлидерами, окажешься в халупе позади мусорной свалки.
Сойдя с автобуса, они двигались сквозь переплетение мостов и каналов. И чем дальше уходили, тем грязнее становилось вокруг. Майло, ненавидевший мусор, подобрал упаковку от жареного картофеля. Урны рядом не оказалось, и пришлось нести ее в руках.
Наконец, они остановились перед лабиринтом из многоквартирных строений. Вытоптанный газон усеивали пустые упаковки от жареной картошки и прочий мусор.
– О, нет, – произнес Майло.
Мама отвела глаза.
– Огорчен? – насмешливо поинтересовалась Няня. Вокруг нее крутилось уже пять или шесть котов.
– Я был мудрецом! – возмутился Майло. – Духовным Учителем! Я помогал людям. Жил в ритме с планетой…