Преемником Милберга стал физик Гельмут Панке, который ранее руководил отделом финансов. Новый управляющий фирмы BMW мог быть уверен в том, что главные акционеры в Бад-Хомбурге всегда поддержат выдвинутых ими на должность руководителей. Способ, с помощью которого семья Квандт оказывала влияние на автомобильный концерн, до сих пор отличался постоянством. Они никак не реагировали на кратковременные колебания доходов, если предварительно одобрили стратегию. По словам Милберга, не только семья получает прибыль от фирмы, но и фирма от семьи Квандт: «Наличие крупного акционера, который обеспечивает преемственность и на протяжении длительного срока наблюдает за положением дел в такой сфере, как автомобильная промышленность, является крупным преимуществом для BMW».
Но как долго семья Квандт сможет иметь большинство на BMW? «Мы будем оставаться в большинстве столько, сколько это будет нужно для фирмы», — говорит Стефан Квандт. Его сестра дополняет: «Мы сохраняем свою долю не из эгоизма. Мы обеспечиваем концерну спокойствие, и это ценят». Стефан Квандт убежден в правильности так называемой концепции «наилучшего собственника» («Best-Owner») в приложении к фирме BMW. Он говорит, что семья Квандт обеспечивает фирме независимость, что дает ее сотрудникам возможность отождествлять себя с нею: подобное сегодня в экономике можно встретить нечасто: «В этом смысле мы — весьма подходящий собственник».
Эпилог
Семья Квандт имеет некоторое сходство с другой известной немецкой семьей — семьей Манн. Авторитет обоих кланов основывается на огромных достижениях патриархов, которые к тому же были современниками. Как и Томас Манн, Гюнтер Квандт вырос в кайзеровской Германии, его лучшие годы пришлись на период Веймарской республики, а во времена Третьего рейха он был солидным, состоятельным человеком. В то время как Томас Манн эмигрировал из страны, Гюнтер Квандт продолжал свое дело в нацистской Германии и с готовностью включился в производство вооружений для Третьего рейха.
Обеим семьям присущи огромный талант и способности на протяжении нескольких поколений: в семье Манн — в области искусства, в семье Квандт — в области предпринимательства. При этом отец был для сыновей и дочерей одновременно примером и учителем, так как его дело было в глазах потомков мерилом собственной деятельности. Как и в семье Манн, история семьи Квандт изобилует личными трагедиями, успех уживается с потерями. В обеих семьях их члены умирают не своей смертью, слишком рано вырванные из жизни несчастным случаем, болезнью или даже самоубийством.
Но на этом сходство заканчивается. Стоит сказать и о различиях между выдающимися семьями. В литературе нельзя основать династию, успеха в искусстве каждый должен добиваться сам. Напротив, в экономике с успехом можно создать династию. В отличие от семьи Манн, у семьи Квандт успех предыдущего поколения был отправной точкой для последующего. Наследство всегда было фундаментом, на котором потомки могли строить свою предпринимательскую деятельность, и это давало им преимущество. Дети Томаса Манна унаследовали фамилию, а дети Гюнтера Квандта — предприятия.
Семья Квандт была защищена от «синдрома Будденброк». Их история — это не история подъема и падения династии промышленников, это, скорее, сага об устойчивости. На протяжении четырех поколений клан являет собой пример исключительного таланта в области предпринимательства. Дети не хотят довольствоваться управлением наследством, которое они получили, а стремятся доказать, что сами могут добиваться успехов в области предпринимательства. Поэтому никакая другая немецкая семья промышленников, кроме семьи Квандт, к началу XXI века не может претендовать на то, чтобы называться династией.
Поколения аристократов сохраняют себя на протяжении веков благодаря влиянию и авторитету. Однако большие семьи промышленников часто переживают упадок уже во втором или третьем поколении.
В чем же состоит разница между аристократами и промышленниками? Что делает аристократов такими устойчивыми — честь сословия, ярко выраженная приверженность семейным ценностям или традиция, поклонение которой часто бывает чрезмерным? Если да, то почему крупным буржуазным фамилиям не удается развивать эти хорошие качества? Публицист Йоханнес Гросс объяснил этот феномен особенностью образа жизни аристократов, который несет на себе феодальный и сельский отпечаток: «На смену деятельному крестьянину мог прийти менее умелый сын, причем имению не угрожала опасность, тем более помещику, который знал, что владение целиком принадлежит ему по праву наследования, и понимал, что он долгое время будет им пользоваться». В этих условиях достаточно даже минимума житейской мудрости и хозяйского умения. Напротив, чтобы сохранить собственность крупного предпринимателя, необходим особый талант в каждом поколении. Гросс пришел к выводу: «Особые достижения не передаются по наследству».