Наконец, последним пунктом программы значилось признание «Погони» в качестве герба нового белорусского государства.
Дорота Михалюк обращает особое внимание на личность С. Хржановского — известного минского юриста и польского общественного деятеля, восемь лет занимавшего пост городского головы, а позже назначенного немцами комиссаром города. Исследователь делает вывод:
«Причины, по которым С. Хржановский был включен в круг лиц, отвечающих за создание белорусских властных структур, кажутся понятными. Скирмунт старался создать правительство из людей образованных, с опытом организационной работы и имеющих влияние на представителей разных социальных групп, рассчитывая таким образом получить поддержку со стороны землевладельцев».
Подобный шаг был, однако, расценен как предательство национальных интересов. Не случайно И. Воронко, принимая программу нового кабинета, предостерег его «от тех местных элементов, которые так охотно стали в последнее время заявлять о своем признании независимости и государственности Беларуси». Он заявил:
«Для нас все эти вновь окрашенные в белорусский цвет люди весьма опасны: отсутствие польских легионов и крах польской партии заставили их “записаться” в белорусы. Хотел бы я знать, как бы они говорили о белорусской государственности, если бы на улицах Минска вновь появились польские войска».
Вице-председатель исполкома Польской рады Минской земли Э. Ивашкевич в своем письме к Л. Абрамовичу летом 1918 г. называл Р. Скирмунта единственным связующим звеном между темной, разъяренной ватажкой белорусских смутьянов и «цивилизованным миром». Ивашкевич характеризовал нового главу Народного секретариата:
«Он является решительно белорусом, в том смысле, что, кажется, реально верит в возможность возрождения или, скорее, рождения этой народности. При этом он уже давно выступает идейным германофилом. Человек большой культуры, но не политик, не имеет демагогических способностей».
Сам Р. Скирмунт как раз накануне вернулся из Киева, где вел переговоры с гетманом П. Скоропадским.[81] Его сторонники постарались нейтрализовать левую оппозицию и уже на следующей сессии 11 июля провели решение о том, чтобы отправить Раду Республики почти на два месяца на каникулы, тем самым развязав руки новому Народному секретариату. Вместо нее оставался бы Сеньор-конвент. Кроме того, члены представительства заблокировали предложение эсеров по созданию нескольких рабочих комиссий при Раде, после чего представители левых фракций молча покинули заседание.
Вопреки предыдущим договоренностям, И. Воронко и вовсе отказался оставить свой пост председателя Народного секретариата.[82] Уже на следующий день после срыва сессии Рады Воронко и его сторонники публикуют универсал, адресованный всем гражданам Беларуси, в котором открыто обвиняют Р. Скирмунта в полонофильстве. Более того, 12 июля Рада БНР объявляет о создании Белорусского временного правительства во главе с… И. Воронко!
В Минске образовались сразу два правительства БНР: одно под председательством Р. Скирмунта, которое формально находилось в «Юбилейном доме» (там же располагалось Минское белорусское представительство); второе — во главе с И. Воронко, которое перешло в помещение по улице Захарьевской, 43, где прежде заседала Рада БНР. Незадолго до этого П. Алексюк, взяв за деньги правительства в аренду и отремонтировав так называемый «Юбилейный дом», вместо того чтобы предоставить его Раде БНР, организовал в нем клуб. В результате после долгих споров Рада вынуждена была отказаться от этого здания и обратиться к немецким властям с просьбой выделить ей новое помещение. Немцы пообещали свое содействие в данном вопросе и обещание сдержали. К концу июня Народный секретариат снял для своих нужд целый этаж в двадцать с лишним комнат в бывшем здании Крестьянского поземельного банка.
13 июля специальная делегация в составе И. Лёсика, А. Власова, Р. Островского и П. Алексюка потребовала от бывшего председателя Народного секретариата немедленно выдать государственную печать и архивы, на что И. Воронко через К. Езовитова заявил, что будет продолжать переговоры исключительно с самим Р. Скирмунтом. В ответ ему выставили официальное требование на бланке Народного секретариата под исходящим № 953 и за подписью Р. Скирмунта и П. Алексюка вернуть необходимые документы. Но, вместо того чтобы ускорить смену кабинета, эта бумага возымела совершенно противоположное действие. Оказалось, что оппоненты И. Воронко просто не могли иметь на руках соответствующего официального бланка Народного секретариата. Скорее всего, его «позаимствовал» из личных вещей самого И. Воронко П. Алексюк, когда у него на квартире некоторое время жил председатель правительства БНР.
81
Немецкие власти почти целый месяц умышленно не выдавали Р. Скирмунту пропуск на обратную дорогу.
82
Вероятно, свою роль тут сыграл и тот факт, что в Минск прибыла часть украинских средств, которые, видимо, попали в руки И. Воронко и его окружения.